Именно в этот период Мартин Маккарти и Мердок, стоявшие перед необходимостью внесения через несколько недель арендной платы, были вынуждены продать часть стада и, в том числе, большое количество овец. Важно было не опоздать с продажей, чтобы выручить деньги у торговцев в Трали.

Подошло пятнадцатое декабря. Поскольку ехать на двуколке по гладкому насту было практически невозможно, то отец с сыном решили отправиться пешком. Двадцать четыре мили при двадцатиградусном морозе — дело все же совсем не из легких. Вполне возможно, что поход занял бы два-три дня. Не без некоторого беспокойства их провожали на ферме с первыми проблесками зари. Хотя было очень сухо, на западе тем не менее сгущались тучи, предвещавшие скорую перемену поводы.

Господин Мартин и Мердок отбыли пятнадцатого, следовательно, их можно было ждать не раньше семнадцатого вечером.

Вплоть до заката погода почти не менялась, лишь температура упала на один-два градуса. Правда, после полудня задул северный ветер, внушивший еще большее беспокойство обитателям фермы, поскольку в долине Кэши ветры с моря дуют в зимний период с ураганной силой.

В ночь с шестнадцатого на семнадцатое разыгралась страшная снежная буря. В десяти шагах ферму невозможно было заметить под тяжелым снежным покрывалом. Грохот сталкивавшихся на реке льдин был ужасен. Пустились ли уже в этот час господин Мартин и Мердок в обратный путь, покончив с делами в Трали? Этого никто не знал. Неоспоримо одно: к вечеру восемнадцатого они не вернулись.

Ночь прошла под завывание вьюги. Легко себе представить, каково было состояние бабушки, Мартины, Китти, Сима и Малыша. Быть может, фермер и его сын заблудились в этой снежной круговерти?… Быть может, они даже лежат где-то здесь, в нескольких метрах от фермы, обессилевшие, и умирают от холода и голода?…

К десяти часам утра следующего дня небо на горизонте прояснилось и шквальные порывы ветра немного ослабели. Из-за внезапной перемены ветра на северное направление снежные завалы мгновенно обледенели. Сим заявил, что отправится навстречу отцу с братом и возьмет с собой Бёка. Предложение было одобрено, при условии, что вместе с ним отправятся Мартина и Китти.

Таким образом выходило, что Малыш должен остаться дома с бабушкой и малюткой, к своей огромной досаде.

Условились, правда, что поиски ограничатся обследованием дороги на расстоянии двух-трех миль, а в случае, если Сим решит отправиться дальше, Мартина и Китти вернутся домой до наступления сумерек.

Четверть часа спустя бабушка и Малыш остались одни. Дженни спала в комнате, смежной с залом, — в комнате Мердока и Китти. Нечто вроде корзины, подвешенной на двух веревках к потолочной балке, по ирландскому обычаю, служило малышке колыбелью.

Бабушкино кресло стояло, как всегда, у очага, в котором Малыш с помощью торфа и дров поддерживал жаркое пламя. Время от времени он вставал и шел посмотреть, не проснулась ли его крестница, следил за каждым ее движением, готовый в любую минуту дать девочке немного теплого молока или легонько покачать колыбельку.

Бабушка, не находившая себе места от беспокойства, прислушивалась к малейшему шуму, раздававшемуся снаружи, будь то потрескивание снега, уплотнявшегося под собственной тяжестью на соломенной крыше, или жалобные стоны половиц на морозе.

— Ты ничего не слышишь, Малыш? — спрашивала старушка.

— Нет, бабушка!

И, поцарапав стекла, покрытые инеем, наш герой пытался хоть что-то рассмотреть на белоснежном дворе.

В половине первого малышка вскрикнула. Малыш подошел к крестнице, но поскольку она даже не открыла глазенки, то он лишь слегка качнул колыбель, после чего девочка снова заснула.

Малыш уже собирался вернуться к старушке, которую не хотел оставлять одну, как вдруг какой-то шум снаружи привлек его внимание. Он прислушался. Какие-то странные звуки доносились, как ему показалось, из хлева, примыкавшего к комнате Мердока. Будто кто-то скребся у входа… Но поскольку оба помещения разделялись капитальной стеной, то он не придал особого значения шуму. Может быть, то были крысы, копошившиеся в соломенной подстилке? Окно же закрыто, так что опасаться нечего…

Открыв дверь, Малыш поспешил вернуться в зал.

— А Дженни? — спросила бабушка. — Как она?

— Заснула…

— Так посиди со мной, дорогой…

— Да, бабушка.

Склонившись к пылающему очагу, они вновь заговорили о Мартине и Мердоке, затем о Мартине, Китти и Симе, отправившихся на их поиски.

Лишь бы ни с кем не приключилось несчастья! Эти снежные бури чреваты иногда такими ужасными катастрофами! А впрочем, смелые энергичные люди всегда найдут выход из любой ситуации. Как только они вернутся, их встретят жарко пылающий очаг и горячий грог на столе… Малышу будет достаточно подбросить вязанку хвороста в огонь…

Прошло уже два часа, как ушли Мартина и остальные, и пока ничто не предвещало их возвращения.

— Быть может, мне стоит дойти до ворот, бабушка? — предложил Малыш. — Оттуда я выйду на дорогу, чтобы дальше видеть.

— Нет… Нет!… Нельзя, чтобы дом пустовал, — ответила бабушка, — а так оно и будет, поскольку я не могу его охранять!

Они вернулись к прерванной беседе. Однако вскоре — что уже случалось иногда — сломленная усталостью и тревогой, старушка задремала.

Как обычно, Малыш подложил ей под голову подушку, стараясь действовать совершенно бесшумно, и устроился у окна.