Она отрицательно покачала головой:

— Решили, что от вас нет пользы.

— Итак, теперь от меня ждут, что я, кипя от возмущения, побегу назад доказывать, что они ошибаются?

— Да, чего-то похожего, — улыбнулась Харпер. — Ламар решила воззвать к вашему самолюбию.

— Вот как бывает с психологами, которые учились декоративному садоводству. Но она права. От меня нет толку. Убийца для меня слишком умен, черт бы его побрал.

— Тоже решили добавить чуть-чуть психологии? — снова улыбнулась она. — Пытаетесь удрать с чистой совестью?

— Совесть у меня всегда чистая.

— Не грызет даже из-за Петросьяна? Чертовски удобное совпадение, правда? Вам пригрозили Петросьяном, и через три дня его не стало.

— Просто дурацкий фарт.

— Я не люблю совпадений. Никто в Бюро их не любит. Там могут заняться этой историей и прижать вас по-настоящему.

— Это второй этап уговоров? — ухмыльнулся он.

Харпер разразилась смехом:

— Ага, второй. Остается перепробовать еще с дюжину. Не хотите послушать?

— Не очень. Я не вернусь. Ко мне не прислушиваются.

Они помолчали, потом Харпер сказала:

— Джоди дома. Я звонила Козо на службу. Судя по всему, за ней послеживают. Ее не было, она вернулась нынче утром на такси. Похоже, из аэропорта. Сегодня работает дома.

— Прекрасно, стало быть, я решительно сматываю удочки.

— Вообще-то нам нужно ваше участие.

— Меня просто не слышат. И тратят время на бессмысленный психологический портрет, когда нужно разрабатывать «ключи».

— Никаких «ключей» нет.

— А вот и есть. То, что преступник слишком умен. Краска. География убийств. Все это — «ключи». Ими бы и занялись. Искать мотивы — браться за дело не с того конца.

— Я передам.

Она остановила машину у съезда на шоссе.

— Вас ждут неприятности? — спросил он.

— За то, что не удалось вас вернуть? Вероятно.

— Надеюсь, у вас все будет в полном порядке, — сказал Ричер и вылез из автомобиля.

Голосующему на обочине мужчине ростом под два метра и весом за сто килограммов приходится уповать на редкостную удачу. Но шансы Ричера повышало то, что он был свеж после душа, чисто выбрит и в солидном костюме. К тому же на шоссе хватало грузовиков, которые вели люди крепкие и уверенные в собственной силе. Так что возвращение в Нью-Йорк заняло у Ричера всего семь часов.

Последний участок пути Ричер проделал в овощном фургоне, направлявшемся в Гринич-Виллидж. Там он слез и оставшиеся до дома Джоди полтора километра прошел пешком, думая лишь о том, как ему хочется ее видеть.

У него был собственный ключ от входной двери. Он поднялся на лифте и постучал в дверь ее квартиры. Дверь открылась, в проеме стояла Джоди в джинсах и рубашке, стройная и прекрасная. Однако она не подумала ему улыбнуться.

— Привет, Джоди.

— У меня на кухне агент ФБР, — сообщила она в ответ.

Агент оказался молодым человеком в синем костюме, белой рубашке и галстуке в полоску. Он говорил по сотовому, докладывая кому-то о появлении Ричера.

— Пожалуйста, подождите здесь, сэр, — попросил он, кончив разговор. — Всего десять минут.

— Что все это значит?

— Скоро узнаете, сэр. Всего десять минут.

Джоди присела. На лице у нее было странное выражение. Нечто среднее между тревогой и раздражением. На столе лежала «Нью-Йорк таймс». Ричер бросил взгляд на газету.

— Хорошо, — сказал он и тоже присел.

Все замолчали. Потом заверещал домофон, и агент вышел в переднюю. Дверь в квартиру открылась, раздался звук шагов по кленовому паркету. В кухню вошел Алан Дирфилд.

— В моем городе появилось шесть трупов, — сказал он. — Вот я и пришел задать мисс Джейкоб пару вопросов.

— О чем? — спросила она, не поднимая глаз.

— Где вы были последние несколько дней?

— Уезжала по делам.

— Куда именно?

— В Лондон. На совещание с клиентами.

— Ричер знал, что вы там?

— Нет. Вопрос о командировке решился в последнюю минуту.

— Следовательно, он о вас тревожился. Не успел очутиться в Квонтико, как принялся вам названивать. На домашний, на служебный, на мобильный. И на другой вечер тоже. Не мог с вами связаться, вот и тревожился.

— Пожалуй, нужно было ему сказать, — произнесла Джоди, глянув на Ричера.

— Ну, это ваше дело. Вот что интересно — он вдруг перестал вам названивать. Звонил, звонил — и перестал. Почему бы это? Выяснил, что там, в Лондоне, вам ничего не грозит?