Харпер уставилась в стену.

— Понятно, — сказала она. — Мы попали пальцем в небо.

— Боюсь, что так. А теперь послушайте еще и про краску. Я принялся искать рапорты о пропаже зеленой маскировочной краски и обнаружил нужные сведения. Украли сто десять одиннадцатилитровых банок. Все указывало на сержанта интендантской службы в штате Юта.

— Кто он?

— Не он — она, — уточнил Лейтой. — Сержант Лоррейн Стенли.

Гробовое молчание.

— Не может быть, — наконец сказала Харпер. — Она же одна из убитых.

Лейтон покачал головой:

— Я звонил в Юту, говорил с военным следователем. Он заявляет, что в отношении Стенли не было никаких сомнений. Дела решили не заводить, потому что незадолго до того она стала жертвой сексуальных домогательств.

— Стало быть, одна из убитых украла краску? — подытожил Ричер. — А другая снабдила вас списком?

— Так и было, честное слово.

Ричер гнал машину как бешеный, и за неполных три часа они добрались из окрестностей Трентона до Квонтико.

В здании стояла тишина. Они спустились на лифте в подземный кабинет Блейка. Тот сидел за столом перед каким-то документом.

— Факс из «Парсел», — тихо произнес он. Вид у него был побитый и смущенный. — Догадайтесь, кто послал краску Элисон Ламар и всем другим.

— Лоррейн Стенли, — сказал Ричер.

Блейк кивнул:

— Верно. И знаете, что еще? Одну коробку она отправила самой себе. Ну, как вы это объясните?

— Не знаю, — ответил Ричер.

— К тому же из Спокана только что звонил Поултон. Он побеседовал с водителем из «Парсел». Парень хорошо помнит, как доставил этот груз. Открыла ему сама Элисон. Она на кухне слушала трансляцию бейсбольного матча, пригласила водителя и угостила кофе. Они дождались большого шлема, радостно покричали. Элисон налила ему еще кофе, и он сказал, что доставил большую тяжелую коробку.

— А она?

— Она сказала: «Прекрасно» — и освободила для нее место в гараже. Водитель приволок коробку. Элисон сияла.

— Словно ждала коробку?

— Водителю так показалось. Затем она сорвала конверт с сопроводительными документами и понесла на кухню. Водитель пошел следом, чтобы допить кофе. Она вынула бумаги из пластикового конверта, разорвала на мелкие кусочки и выбросила в мусорное ведро вместе с конвертом.

— И что из этого следует?

— Не имею ни малейшего представления, — покачал головой Блейк.

— Моя теория завела нас в тупик. Приношу извинения, — сказал Ричер.

Блейк нахмурился:

— Попробовать все равно стоило.

— Ламар здесь? Перед ней тоже надо бы извиниться.

— Она дома и сюда не возвращалась. Говорит, что вся разбитая. Не могу ее винить.

— Такой стресс! Ей бы уехать куда-нибудь.

— Куда? — вздохнул Блейк. — В самолет ее и силком не затащишь, а за руль в таком состоянии я ей садиться не позволю. — Его взгляд стал жестче. — Я начинаю искать другого консультанта. От вас никакого толку.

— Хорошо, — сказал Ричер.

Харпер поняла намек и увела Ричера из кабинета. Они поднялись на третий этаж и остановились у знакомой двери.

— Почему она ее ждала? — спросила Харпер. — Почему Элисон ждала коробку с краской, а все другие не ждали?

— Не знаю, — пожал он плечами.

Харпер открыла дверь.

— Что ж, спокойной ночи.

— Ты на меня злишься?

— Ты без толку потерял тридцать шесть часов.

— Нет, эти тридцать часов я потратил на дело.

— На какое такое дело?

— Пока что и сам не знаю.

— Странный ты человек.

Ричер поцеловал ее в щеку и вошел в комнату. Она заперла дверь и вернулась к лифту.

Ричер подошел к кровати и улегся, не сняв пальто. Было три часа ночи, слишком поздно для звонка Джоди. Он уставился в потолок. Попытался вызвать перед глазами образ Джоди, но вместо нее увидел Лайзу Харпер и Риту Симеку. Подумал о лице Симеки, об обиде в ее глазах. О ее жизни там, в Орегоне, — цветы, рояль, домоседство как средство защиты. Он закрыл глаза, потом снова открыл и стал пристально разглядывать белую краску на потолке. Подумал о фигуре Харпер, о том, как она движется, о ее открытой улыбке и открытом же, привлекательном взгляде.

Взяв телефон, Ричер набрал номер сотового Харпер. Когда она ответила, он произнес:

— Мне нужно сейчас же с тобой поговорить.

Харпер не стала стучать, просто открыла дверь ключом и вошла. Пиджак она уже успела снять.

— О чем?

— Хочу задать тебе один вопрос. Что бы случилось, если б мы спросили Элисон Ламар про краску? Что бы она нам сказала?

— Вероятно, то же самое, что и водителю «Парсел».

— Нет, — возразил Ричер, — она бы нам соврала.