Из леса к хутору вышли человек двадцать крестьян, вооруженных короткими луками. Но собаки не загавкали, подбежали к пришедшим, радостно крутя хвостами.

Это было долгожданное подкрепление из Притулы, один из мальцов сразу же убежал туда за подмогой, еще до полудня. Пока селяне собрались, вооружились, да дорогу прошли, то часа четыре прошло, никак не меньше, а то и все пять.

А там и посыльный Силко их встретил, так что торопиться никакой нужды уже не имелось. Среди прибывших вышел и воин, одетый в выцветшую на солнце алую орденскую накидку, подобную той, которая была на самом Андрее надета.

— Арни, сходи к ним, — приказал Андрей и подозвал к себе девчонку, что пробегала мимо: — Ведро воды принеси, обмыться надо!

Девчонка шустро понеслась к колодцу, Никитин стал стягивать через голову пропотевшую, разящую едким запахом рубаху, а сам краем глаза наблюдал, как обнялись два орденца, и Арни тут же начал что-то втолковывать своему собрату по оружию.

Тот подскочил на месте, как ужаленный тарантулом за причинное место. Андрей хорошо разглядел мгновенно сменяющие друг друга гримасы — от удивления до дикой радости.

Старый орденец был невысок, чуть ли не на полголовы ниже Никитина, но широк в плечах, коренаст, жилист. Такие воины обычно подвижны в схватке и к тому же обладают достаточно сильным ударом, а это Андрей прекрасно знал по своему опыту.

Грумуж был примерно его ровесником, лет сорока на вид, и, как знал Никитин, отслужил ордену два полных срока. И такое весьма возможно, если вступил в орден в шестнадцать годков, что здесь принято.

«И в сорок лет есть своя прелесть — здоровье побегать еще имеется, и опыта в схватках достаточно, выше крыши».

Грумуж только секунду потратил на осмотр места баталии и упругим шагом, быстро, чуть ли не вприпрыжку, подошел к командору.

Он потрясенно уставился на его грудь, вцепившись в нее глазами. Встретившись с взглядом Андрея, вздрогнул и рухнул перед ним на одно колено:

— Я рад тебя видеть, брат-командор! Но как ты спасся на Каталаунском поле?! Я собственными глазами видел, как изрубили твой отряд. Тебя считали погибшим, прости за такие слова, брат-командор, ведь пятнадцать лет от тебя не было вестей. И очень трудно сейчас узнать — постарел, сильно поседел, лицо изрезано шрамами. Только одни глаза прежними остались…

— На все воля Божья! И не нам в ней сомневаться! — резко отрезал Андрей и заметил, как вздрогнул старый орденец. — Устал я сегодня, третья схватка за два дня, а года уже не те. Полей мне воды, брат, ополоснусь немного.

Грумуж взял у девчонки ковшик, зачерпнул воды из ведра. Андрей неспешно мылся — холодная вода принесла бодрость, усталость отступила. Но краем глаза он подсматривал за орденцом, видел, как его лицо светилось непередаваемой радостью.

Никитину даже показалось, что тот стал шептать про себя благодарственную молитву. На такую реакцию и рассчитывал Андрей — первый его козырь прошел без сучка без задоринки.

«Но что же, раздери тебя бабай, обозначает эта шифровка в данном мире, вернее у крестоносцев! Видно, немало она весит, если Грумуж встал передо мною на колено и поцеловал руку, будто я монарх или священник. Разгадать бы быстрее».

Закончив умывание, Андрей вытерся рушником и надел свежую полотняную рубаху. Кольчугу и кирасу надевать не стал, только накинул перевязь с командорским мечом.

Грумужа чуть ли кондратий не стукнул при виде клинка, его глаза повлажнели, а слова будто бы пошли из самого сердца:

— Прости, брат-командор, за поспешные слова. Теперь на тело твое да голову взглянул и понял, что винить тебя за долгое отсутствие никак нельзя. Прости великодушно… Где ты эти годы провел, от страшных ран мучения принимая?! Прости!

— Да ничего, что было, то было, сделанного и упущенного не воротишь!

Андрей отвечал неопределенно, опасаясь обнаружить свое полное невежество. И искренне надеясь в глубине души, что Арни позднее изложит Грумужу его же рассказ. Так будет намного лучше, да и сегодняшняя холодность получит объяснение.

— А ведь сына твоего я знаю! — неожиданно сказал Грумуж. — И рад, что ты его нашел. Последний раз я Велемира семь лет назад видел, в Бужовском замке. Послушай, брат-командор, да ведь это же он. Ну и вырос твой Велемир, возмужал, настоящий воин. Боже мой, он ведь походит на тебя, как две капли воды, только моложе. Разрешишь мне обнять его?

Андрей повернулся — действительно, Велемир с Чеславом уже вернулись в усадьбу. Сын сразу к ним подъехал, проворно соскочил с коня и, присмотревшись к собеседнику отца, громко воскликнул: