Шрифт:
Лыжник остался стоять посреди кухни.
— Как девочка? — тихо спросил Тимур. Нина с удивлением взглянула на него. Ее азиатское круглое лицо походило на ритуальную маску.
— Спасибо, все нормально, — холодно произнесла она и отвернулась. Тимур передернул плечами. Похоже, в деле смягчения выражений эта дама могла давать уроки его заказчику.
Кошмарную сцену в коридоре оборвал Вячеслав Иванович. Тимур уже знал, что до пенсии он был воспитателем в местном интернате — и, видимо, неплохим, по крайней мере — добрым... Тимур подозревал, что слова Дмитрия, брошенные девочке, сами по себе могли довести старика до сердечного приступа. Онемевшую от ужаса и горя Лизу по его команде увел один из геологов. Судя по скорости, с которой Лешка, не рассуждая, бросился выполнять распоряжение старика, когда-то он был его воспитанником. Все нормально, говорит теперь Нина. Что ж — интересные представления о норме...
— Что с Димой? — жалостливо спросила Аля.
— Заснул. Я вкатил ему лошадиную дозу димедрола — хорошо, что здесь большая аптечка, — ответил мужчина в очках, допрашивавший Лизу.
— А ты, собственно, кто такой? — хрипло спросил Колян. Его толстые пальцы нервно шевелились. — Откуда взялся? Я тебя что-то в аэропорту не видел.
— Да вы что, это ж наш главный спец по психам! — ядовито вмешался водитель. Маленький и взъерошенный, он сидел на столе и свирепо сверлил Александра взглядом. При этих словах Колян резко поднял голову, а потом переглянулся с Барином, и тот слегка кивнул. — Вот откуда он тут взялся — другой вопрос, — продолжал водитель. — А? Откуда ты здесь взялся, сосед?
— Спасибо, Вова, — кивнул тот, — я действительно спец по психам. Главврач нашей районной психиатрической клиники. Сегодня... вернее, уже вчера после обеда я вышел пройтись на лыжах.
— Рассказывай, — с иронией протянул Вова.
— Погода, если помните, была замечательная, — не обращая на него внимания, ровным голосом продолжил психиатр, — и я увлекся. Ну и в результате не успел дойти до больницы, когда начался буран, — еле-еле добрел сюда, мне повезло, что вы уже были здесь и зажгли свет, иначе я бы, наверное, заблудился.
Александр обвел взглядом кухню. Вова насупился и отвел глаза, пробормотав что-то про себя; остальные молчали.
— Я не понимаю, кто, — прошептала Аля, — кто мог это сделать? Психопат? Маньяк?
— Скорее всего, психопат, — кивнул Александр. Вова поднял голову и поглядел на него с каким-то злобным торжеством, но врач не заметил этого. — Сам характер убийства...
— Кто ее последней видел? — спросил Тофик.
— Похоже, что я, — неохотно ответил Александр. Вова громко хмыкнул. — Она была чем-то расстроена, собиралась выйти покурить. Одеваться даже не стала — просто накинула шаль. И вы, Нина, там были, правильно?
Нина кивнула.
— И, судя по состоянию тела... — продолжил Александр, — я не эксперт, но, похоже, убийство произошло именно тогда. Когда я осматривал тело, Наталья была уже мертва несколько часов.
Аля обхватила себя руками и умоляюще взглянула на Александра, видимо, безотчетно признав в нем главного.
— Я вот не понимаю, — проговорила она. — Он что, вот... сделал... это, — Аля сглотнула, — а потом что? Ушел? Или... так и бродит там? — последние слова она еле прошептала, испуганно косясь на окно под потолком — будто ожидала, что за стеклом вот-вот появится безумное пустое лицо маньяка. Тофик приобнял ее за плечи, и она привалилась к нему спиной, ища поддержки.
— Я на лыжах сюда еле пробился, — покачал головой Александр, — ветер с ног сбивает.
— Машина...
— Вездеход, что ли? Мы бы услышали.
— Да...
Все замолчали. В тишине послышалось дребезжание стекла — Вячеслав Иванович капал новую порцию валокордина; руки тряслись так, что горлышко пузырька билось о стакан. Внезапно Лешка подскочил.
— Дежурка! — крикнул он. — В дежурке, гад, отсиживается! Мужики, кто со мной?
— Я в кладовке лыжи видел, — встал Тофик, — пойдем. Триста метров, пробьемся как-нибудь.
— Я с вами, — кивнул Александр. — Вячеслав Иванович, мы собаку возьмем?
— Конечно, ему как раз пора. Старенький он, почки слабые, выводить часто приходится... Иди погуляй, Шмель, — проговорил старик. Пес вскочил, недоуменно поглядывая то на хозяина, то на направившихся к выходу мужчин. — Иди гуляй. Только знаете, — грустно добавил он, — он же у меня бестолковый... утку принести, если под носом упала, может, а так...
— Ничего, — ответил Тофик и сглотнул. — Наталью же нашел.
Помня о наказе не выходить из комнаты, Лиза терпела до последнего, но в конце концов, поняла, что еще немного — и она просто описается. Она крадучись выбралась из комнаты, прислушалась — на кухне бормотали в несколько голосов. Туалет, к счастью, был с другой стороны, что давало надежду не попасться на глаза. Сознание Лизы будто раздвоилось: она понимала, что не делает ничего плохого, но при этом чувствовала себя преступницей, нарушившей запрет. Казалось, если ее кто-нибудь увидит, сразу начнется: мы тебя просили сидеть в комнате; взрослая девочка могла бы и потерпеть; папе плохо, а она ведет себя как маленькая... Беззвучно всхлипнув, Лиза на цыпочках добежала до туалета. Здесь попахивало, и в кафельных стенах металось эхо; если здесь есть кто-нибудь, она точно попадется. Лиза прошмыгнула мимо трех душевых и нырнула в ближайшую кабинку.