От местных ведающих Рада узнала, что на юге разгорелась смута, больше похожая на войну. По уму им стоило бы повернуть обратно к северу, но Рада, не ощущая серьезной опасности для себя и Селли, решила двинуться в Игмалион по суше. Молодая ведьма была уверена, что сумеет обойти все напасти, а пока они доберутся до границы, смута уляжется. Она не отдавала себе отчета в том, что вперед ее гонят скорее упрямство и желание как можно скорее выполнить поручение наставницы — сдать мальчишку в Антрайн, чтобы заняться своими делами.

Сумрачные дни, серые тучи, серые дожди и сумрачный мир по ночам, только там с неба падал не дождь, а мелкий пепел. Но эти картины уже не могли вывести Арена из равновесия. Тревога нависла над окружающим миром, и он не находил себе места, потому что не мог понять, откуда грозит опасность. Мастер Нэдри изготовил несколько луков не под заказ, а остальное время они с учеником делали и делали стрелы. Много стрел. Их скопились уже тысячи, а работа не прекращалась.

Осень в этот год затянулась, не спеша уступать место зиме. Когда же наконец ударили первые серьезные морозы и пошел снег, вместе со ставшими на лыжи охотниками по Великим холмам подобно пожару понеслась весть: «Война!»

Хуже всего, что никто не мог сказать, кто воюет и с кем. По одним слухам, в Нарите войска восстали против герцога и короны, по другим — дорские аристократы решили поквитаться с Игмалионом и вернуть обратно свои исконные земли. На мутной волне мятежа поднялась со дна и разная шваль, желающая просто пограбить и поиздеваться над беззащитными людьми. Крестьянские семьи из Наритской губернии, бросая нажитое добро, потянулись на северо-восток в надежде сберечь свою жизнь.

Но жители Великих холмов не были легкой добычей, каждый или почти каждый мужчина умел держать лук, а многие жили охотой с юности до смерти. Население холмов было невелико, но знало родной край как свои пять пальцев. Бандитские шайки приходили с юга, мелкие отряды дорцев с запада. Их встречали летучие отряды молодых охотников, которые, забыв об усталости, выслеживали, заманивали в ловушки и безжалостно уничтожали грабителей.

Самые мелкие хутора опустели, пополнив население более крупных. Вокруг оставшихся поселений выросли засеки и частоколы, которые строили все, кто был в силах держать топор. Молодые мужчины ушли выслеживать бандитские шайки на подступах к холмам, более старшие остались защищать поселения.

Все запасы стрел у Лодана разошлись за пять дней, луки тоже. Арен вместе с Роланом примкнули к одному из отрядов, прочесывающих леса в поисках бандитов. Мастер спрятал домашнее барахло в тайник на склоне холма вместе с заготовками для новых луков и отвел Альну к Караде. Ведающая с радостью приютила подругу воспитанника, каковым считала Арена. Приглашала она остаться и Лодана, но тот взял боевой лук и ушел неизвестно куда.

Ночное небо было черно, только зарева пожаров ложились багровыми отсветами на низкие облака. Молодой полусотник охраны тайного прииска, стоя у отверстия горной выработки, внюхивался и всматривался в окружающий мир. Нынешняя осень выдалась сухой, и в воздухе, как в тот год, когда Ирион только прибыл в эти места, неистребимо висел запах гари, а по утрам вставало красное солнце в сизой дымке, затянувшей болота. Только теперь горела не только пожухшая к зиме болотная трава — горели торфяники, а где-то пылали и людские поселения — в запахе дыма чувствовался смрад сожженных жилищ. Что-то неладное творилось в окружающем мире.

Уже третью декаду не приходило никаких вестей из Сарандера. Сначала перестали возвращаться охранники и горняцкие смены, уехавшие на отдых, в том числе сотник и второй полусотник охраны. Остававшимся на прииске рабочим и охранникам пришлось запретить отпуска до выяснения ситуации. Четверо гонцов, посланные начальником шахты и оставшимся полусотником, не вернулись тоже.

Шахтерам сократили норму, и теперь они работали полдня. В самой шахте было как-то спокойнее, а вот охрана, находившаяся снаружи, становилась все более нервозной. Ссоры и перепалки возникали из пустяков, и чем дальше от выработки, тем быстрее появлялось раздражение у людей. Ирион заметил это и где приказами, где уговорами заставил охранников переселиться в помещения, вырубленные в скале у начала штольни, разрешая отдаляться от нее только на время дежурства. Самые дальние посты по той же причине пришлось снять — на одном из них размолвка двух охранников дошла до поножовщины, и оба остались живы только чудом. Люди сначала роптали, не желая переселяться со свежего воздуха в сырые и затхлые помещения, но вскоре сами поняли, что там жить спокойнее.

Сам Ирион почти неотлучно находился при руднике, потому что здесь же жила его жена и четверо детей, младшему из которых недавно исполнился год и три месяца. Лела отказалась поселиться в Сарандере и последовала за мужем в рудничный поселок. Большинство шахтеров и охранников только ночевали в нем в дни работы. Лишь две шахтерских семьи жили тут же.

— Послушай, парень! — К Ириону, присевшему на один из камней у входа в выработку, подошел один из старейших охранников рудника, попыхивая трубкой с каким-то тошнотворным болотным зельем.