Том 1. Стихотворения
вернуться

Бунин Иван Алексеевич
Шрифт:

1905

«Все море — как жемчужное зерцало…» *

Все море — как жемчужное зерцало, Сирень с отливом млечно-золотым. В дожде закатном радуга сияла. Теперь душист над саклей тонкий дым. Вон чайка села в бухточке скалистой, — Как поплавок. Взлетает иногда, И видно, как струею серебристой Сбегает с лапок розовых вода. У берегов в воде застыли скалы, Под ними светит жидкий изумруд, А там, вдали, — и жемчуг и опалы По золотистым яхонтам текут.

1905

«Черные ели и сосны сквозят в палисаднике темном…» *

Черные ели и сосны сквозят в палисаднике темном: В черном узоре ветвей — месяца рог золотой. Слышу, поют петухи. Узнаю по напевам печальным Поздний, таинственный час. Выйду на снег, на крыльцо. Замерло все и застыло, лучатся жестокие звезды, Но до костей я готов в легком промерзнуть меху, Только бы видеть тебя, умирающий в золоте месяц, Золотом блещущий снег, легкие тени берез И самоцветы небес: янтарно-зеленый Юпитер, Сириус, дерзкий сапфир, синим горящий огнем, Альдебарана рубин, алмазную цепь Ориона И уходящий в моря призрак сребристый — Арго.

1905

«Густой зеленый ельник у дороги…» *

Густой зеленый ельник у дороги, Глубокие пушистые снега. В них шел олень, могучий, тонконогий, К спине откинув тяжкие рога. Вот след его. Здесь натоптал тропинок, Здесь елку гнул и белым зубом скреб — И много хвойных крестиков, остинок Осыпалось с макушки на сугроб. Вот снова след, размеренный и редкий, И вдруг — прыжок! И далеко в лугу Теряется собачий гон — и ветки, Обитые рогами на бегу… О, как легко он уходил долиной! Как бешено, в избытке свежих сил, В стремительности радостно-звериной, Он красоту от смерти уносил!

1905

Стамбул *

Облезлые худые кобели С печальными, молящими глазами — Потомки тех, что из степей пришли За пыльными скрипучими возами. Был победитель славен и богат, И затопил он шумною ордою Твои дворцы, твои сады, Царьград, И предался, как сытый лев, покою. Но дни летят, летят быстрее птиц! И вот уже в Скутари на погосте Чернеет лес, и тысячи гробниц Белеют в кипарисах, точно кости. И прах веков упал на прах святынь, На славный город, ныне полудикий, И вой собак звучит тоской пустынь Под византийской ветхой базиликой. И пуст Сераль, и смолк его фонтан, И высохли столетние деревья… Стамбул, Стамбул! Последний мертвый стан Последнего великого кочевья!

1905

«Тонет солнце, рдяным углем тонет…» *

Тонет солнце, рдяным углем тонет За пустыней сизой. Дремлет, клонит Головы баранта. Близок час: Мы проводим солнце, обувь скинем И свершим под зведным, темным, синим Милосердым небом свой намаз. Пастухи пустыни, что мы знаем! Мы, как сказки детства, вспоминаем Минареты наших отчих стран. Разверни же, Вечный, над пустыней На вечерней тверди темно-синей Книгу звезд небесных — наш Коран! И склонив колени, мы закроем Очи в сладком страхе, и омоем Лица холодеющим песком, И возвысим голос, и с мольбою В прахе разольемся пред тобою, Как волна на берегу морском.

1905

«Ра-Озирис, владыка дня и света…» *

Ра-Озирис, владыка дня и света, Хвала тебе! Я, бог пустыни, Сет, Горжусь врагом: ты, побеждая Сета, В его стране царил пять тысяч лет. Ты славен был, твоя ладья воспета Была стократ. Но за ладьей вослед Шел бог пустынь, бог древнего завета — И вот, о Ра, плоды твоих побед: Безносый сфинкс среди полей Гизеха, Ленивый Нил да глыбы пирамид, Руины Фив, где гулко бродит эхо, Да письмена в куски разбитых плит, Да обелиск в блестящей политуре, Да пыль песков на пламенной лазури.

1905

Потоп *

Халдейские мифы
Когда ковчег был кончен и наполнен И я, царь Касисадра, Ксисутрос, Зарыл в Сиппаре хартии закона, Раздался с неба голос: «На закате На землю хлынет ливень. Затвори В ковчеге дверь». И вот настало время Войти в ковчег. Со страхом ждал я ночи, И в страхе затворил я дверь ковчега И в страхе поручил свою судьбу Бусуркургалу, кормчему. А утром Поднялся вихрь — и тучи охватили Из края в край всю землю. Роману Гремел среди небес. Нэбб и Сарру Согласно надвигались по долинам И по горам. Нергал дал волю ветру. Нинип наполнил реки, и несли Смерть и погибель Гении. До неба Достигли воды. Свет потух во мраке, И брат не видел брата. Сами боги К вершинам Анну в страхе поднялись И на престолах плакали, и с ними Истара горько плакала. Шесть дней И семь ночей свирепствовали в мире Вихрь, ураган и ветер — наконец, С рассветом дня, смирились. Воды пали. И ливень стих. Я плакал о погибших, Носясь по воле волн, — и предо мною, Как бревна, трупы плавали. Я плакал, Открыв окно и увидавши солнце.

1905

Эльбурс *

Иранский миф
На льдах Эльбурса солнце всходит. На льдах Эльбурса жизни нет. Вокруг него на небосводе Течет алмазный круг планет. Туман, всползающий на скаты, Вершин не в силах досягнуть: Одним небесным Иазатам К венцу земли доступен путь. И Митра, чье святое имя Благословляет вся земля, Восходит первый между ними Зарей на льдистые поля. И светит ризой златотканой И озирает с высоты Истоки рек, пески Ирана И гор волнистые хребты.