— Ты сказал это человеку, на совести которого четыре миллиарда, — напомнила Загрызалова.

Она не хотела обидеть Эндрю и уж тем более рассорить его с Марком. Но…

— Хватит с меня! — Ли быстро поднялся и сердито потопал к выходу. — Я примчался по вашему зову, поставил на уши весь свой отдел и два смежных, выбил у начальства вертолёт, и вот благодарность! Огромное спасибо!

А ведь у него действительно было полное право оскорбляться. Вика запустила пальцы в волосы и взъерошила причёску. Глянуть в сторону Марка девушка не отважилась. «Нет, нельзя, чтоб Дантон из-за меня терял лучшего друга! К тому же, мы действительно в долгу перед Эндрю».

— Ли, подожди! — Виктория нагнала разобиженного гостя, перебежала вперёд него и загородила проход. — Постой! Не уходи вот так. Вам с Марком не надо из-за меня портить отношения. Я всё расскажу. Присядь.

Недоверчиво покосившись на россиянку, внезапно воспылавшую желанием облегчить совесть, Эндрю таки вернулся на диван. Марк встал рядом с Викой, еле уловимым мимическим жестом, который, впрочем, не ускользнул от внимания «интерполовца», осведомившись — будут ли они говорить правду или же опять начнут вдохновенно врать. «Правду», — тоже мимолётным жестом ответила Вика. В глазах ихтиолога мелькнула благодарность. Он бы перестал себя уважать, если б солгал лучшему другу. Ещё когда пришлось официально объявить Викторию своей сестрой, Дантона грызла мысль о том, что он обманывает одного из самых близких ему людей. К счастью, Эндрю сразу смекнул, что Вика вовсе не родня Дантонам. Но расспрашивать не стал, лишь дал понять, что лапша у него с ушей опала и в новой порции он не нуждается.

Марк повернулся к Загрызаловой.

— Кто будет объяснять: я или ты?

— Начни ты, а я продолжу или дополню, если потребуется.

— Ладно. — Блондин вновь обратил взор на друга. — Всё началось в прошлом октябре, одной самой обычной ночью.

«А в нём и впрямь живёт лирик», — подумала Вика, вставляя замечание:

— Для меня это был вечер, причём далеко не поздний.

— Я вернулся поздно, решил помыться.

— Марк, избавь меня от таких подробностей! — взмолился Ли.

— Это не подробность, это суть. Так вот, я наполнил ванну, разделся… хорошо ещё, что обернулся полотенцем.

— Я в это время принимала ванну у себя дома. В России. Всё было хорошо, пока я не нырнула.

— Всплыла Вика уже в моей ванне. Представляешь нашу реакцию? Никто ничего не понял.

— Я сначала не сообразила, что попала в другое место, решила, что ко мне в квартиру забрался маньяк. Стала обороняться и в итоге окунула Марка.

— И через секунду я сам очутился в Викиной ванне. В России. — Марк поворочал кончиком носа. — Короче, мы выяснили, что наши ванны могут перемещать тех, кто в них нырнёт.

— Из России в Австралию и из Австралии в Россию? — сощурил один глаз Эндрю.

— Выходит так.

У Ли был вид детсадовской воспитательницы, слушающей небылицы ребятни. Он хорошо умел определять ложь и сейчас понимал, что Вика и Марк не лгут. Тем хуже. Один шизофреник — ещё не очень страшно, но два шизофреника, притом спевшихся, — это уже серьёзная проблема.

Ну Эндрю, ну молодец! Лучший друг, называется. Упустил из виду, как Марк свихнулся. Господи, хоть бы психического расстройство Дантона было излечимо! А вдруг это какая-то секта, поклоняющаяся ваннам? Бред, конечно, но люди именно на бред чаще всего и клюют.

— И вы можете подтвердить свои слова? — мягко-мягко поинтересовался Эндрю. — Продемонстрировать перемещение?

Вика перекривила губы, словно говоря: «Почему нет?». Вслух она произнесла:

— Запросто. Только придётся подождать пару часов. Ванны работают, когда они обе полные. А я давненько не была в своей квартире, воды в моей ванне точно не осталось. Мне надо будет связаться с подругой, которой я дала запасные ключи от дома, и попросить её придти и наполнить ванну.

— Через два часа я должен быть уже в Сиднее. Можно зайти на кухню, попить воды?

— Да ради бога.

Эндрю удалился, Вика и Марк остались вдвоём.

— Как думаешь, он поверил? — спросила Загрызалова.

— Не похоже. Но мы сказали правду, это главное.

— А он не притащит сюда кого-нибудь, чтоб исследовать ванну?..

— Ты что! Он не будет никого беспокоить по ложному, как он считает, поводу. А если Эндрю убедится в нашей правдивости, то не станет меня подставлять.

Вернулся Ли. Он взял оставленную на подлокотнике дивана куртку, галантно расшаркался и поплёлся к двери.

— Берегите себя, ребята. Я пришлю к вам психолога. А до тех пор лучше никуда не выходите. — И австралиец-азиат юркнул за дверь, скрывшись от возмущённых возражений.

А через полчаса выяснилось, что Эндрю посещал кухню не только за тем, чтобы утолить жажду. Он унёс с собой все ножи и другие острые предметы.

Когда вечером в дверь позвонили, Вике и Марку подумалось, что пожаловал обещанный психолог. Открывать отправился хозяин жилища. Он уже был готов с порога вытолкать непрошеного терапевта. Но вышло наоборот — сам ихтиолог оказался вытолканным, вернее втолканным. Живая волна вытеснила его обратно в гостиную. Защёлками фотоаппараты, замелькали вспышки, с нескольких сторон ощетинились объективами камеры.