— Ты, значит, в столице теперь обитаешь?

— Угу. Настоящий ма-асквич. А ты как? Женат? Дети есть?

— Есть, — с улыбкой ответил Антихович. — Две дочки — год и два с половиной. Жена дома сидит, с детьми. Недавно квартиру купил. Правда, на окраине, но зато двухкомнатную. Ну, а ты?

— Я? — Плетнев пожал плечами. — Ничего. Живу потихоньку. Сын в школу ходит. Особыми талантами не блещет, но школу еще не поджег — и на том спасибо.

Антихович улыбнулся исподволь разглядывая лицо старого приятеля, потом негромко сказал:

— Я слышал, ты влип в какую-то некрасивую историю. И, вроде бы, с летальным исходом для твоих недругов. Но вижу, что это вранье.

— Да нет, не вранье, — довольно мрачно сказал Плетнев.

Антихович блеснул на него холодными глазами.

— Расскажешь?

— Только в двух словах, Вадим. Мою жену убили. Подонки, сделавшие это. благополучно отмазались. На закон надежд было мало, поэтому законом для них стал я. Вот и вся история.

— Вот оно как, — негромко проговорил Антихович. Подумал, что бы еще добавить, но ничего не надумал и вместо этого отхлебнул пива. — Так, значит, за это ты и сел? — уточнил он.

— Из-за этого, — кивнул Плетнев.

— А сейчас ты?… — Антихович замялся.

Поняв его сомнения, Плетнев усмехнулся:

— Нет-нет. Я не беглый заключенный. Перед законом я чист. Насколько вообще может быть чист перед ним среднестатистический житель России.

— Понятно, — сказал Антихович и снова отхлебнул пива. — Так кто ты теперь?

— Такой же охотник за головами, как и ты, — ответил Плетнев. — У тебя агентство «Барс», а я — в «Глории».

— Так мы коллеги!

— Точно! — улыбнулся Плетнев.

— За это нужно еще по кружке, — объявил Антихович, залпом допил пиво и подозвал официанта.

Когда новая порция холодного пива была на столе, коллеги продолжили разговор.

— Значит, «Глория», — сказал Антихович, поглядывая на коллегу маленькими, цепкими глазами. — Ясно. Может, объяснишь мне, что у вас произошло с Павловым? И почему наши пути пересеклись?

— Я-то объясню. Но сперва ты мне объясни, какого черта твои архаровцы следят за моей подругой.

— За какой подругой? — сухо осведомился Антихович.

— Не валяй дурака, Вадик. Подругу мою зовут — Ирина Генриховна Турецкая. Фотографию ее тебе показывать не стану, уверен, ты и так помнишь.

— Турецкая, говоришь? — Антихович нахмурился и отхлебнул пива. — А она тебе кто?

— Я же сказал, подруга. Жена моего коллеги.

— Коллега, — глухо повторил Антихович. — Похоже, твой коллега очень серьезному человеку дорогу перешел.

— Кто такой? Как зовут?

Антихович усмехнулся и покачал головой:

— Так дела не делаются. Он мой клиент, а имена своих клиентов я не разглашаю. Иначе грош цена и мне, и моему агентству. Ты ведь сам такой, и должен понимать.

Плетнев сурово сдвинул брови.

— Вадим, давай-ка я сразу проясню ситуацию. Твои люди следят за Ириной Турецкой…

— Кто? — усмехнулся Антихович. — Какие люди? Я об этом ничего не знаю.

— Знаешь или нет, мне всё равно. У меня есть доказательства. Кроме того, у меня есть друзья в МУРе. Слежка — противозаконна. И ты можешь получить за нее срок.

— Пугать старого боевого товарища уголовным розыском не очень красиво, — заметил Антихович, усмехнувшись побелевшими губами.

— Согласен, — кивнул Плетнев. — Но ты не оставляешь мне другого выбора. Речь идет о близком мне человеке. О друге, понимаешь? А я никогда не откажу другу, если он просит меня о помощи.

— Весьма благородно с твоей стороны. Но я еще раз повторяю: я ничего не знаю ни о какой слежке.

Брови Плетнева грозно сошлись на переносице.

— Вадим, кажется, ты не понял. В этой войне мы союзники. Вспомни наше с тобой славное прошлое. Тогда тебе бы и в голову не пришло «подставить» друга и переметнуться к врагу за пачку баксов. Не хотелось бы тебе угрожать, но… — Плетнев вздохнул. — В моих силах сделать так, что бы тобой и твоими делами заинтересовались компетентные органы.

Антихович помолчал.

— Старина, — начал он медленно, тщательно подбирая слова, — Мы с тобой всегда ладили. И я не хочу, чтобы наши отношения испортились. Ты говоришь, что Ирина… Как, ты сказал, ее фамилия?

— Турецкая.

— Ты сказал, что Ирина Турецкая — твой друг. Так вот. Даю тебе слово, что ни я, ни мои парни, никто не сделает ей ничего плохого. Если, конечно, она когда-нибудь окажется в поле нашего зрения, — добавил он, прищурившись. — Тебе этого достаточно?

Плетнев пристально посмотрел Антиховичу в глаза и сухо проговорил: