Прежде щиты для домов складывали в общие штабеля, и получалась порядочная путаница: ведь щит щиту рознь — один годится для перекрытия и не пойдет на перегородки, другой, наоборот, пригоден только для перегородок. Путаница усиливалась еще из-за того, что плотники принимались за сборку, когда на площадках еще громоздился мусор и из-под лопат взлетала земля.

Теперь прораб запретил плотникам браться за дело, пока все ямы не будут засыпаны и мусор не убран, пока на бетонные столбы — основания — не будут уложены под балки лаги, причем не просто уложены «на халтуру», а прочно скреплены с фундаментами штырями. Валить щиты в одну кучу он тоже категорически запретил.

Костик с товарищами разносил разносортные щиты по строго определенным местам — по «периметру здания», как сказал он, поразив Майку ученой фразой.

Сборщикам домов сразу полегчало. Еще бы: не надо разваливать громоздкие штабеля, выискивая нужный щит. Знал себе устанавливай, обвязывай щиты да не задерживай штукатуров, которые идут следом, прибивают на стены листы сухой штукатурки.

— Прохор Семеныч всем дал… ход конем, — важно закончил Костик.

В начале октября на стройку пришла телеграмма, что из Ленинграда выехала еще одна группа молодых добровольцев.

Все готовились к встрече пополнения.

Столовой было приказано заложить в котлы в пять раз больше мяса и капусты. Для прибывающих заранее хрустяще-свежим бельем застелили койки. Условились, что за полчаса до прибытия новичков для них вскипятят чай: так, чтобы к моменту встречи чайники были горячие.

— Чтобы чайники были горячие! — как пароль, передавали друг другу комсомольцы.

Встреча вышла на славу.

«Едут! Едут!» — разнеслось по поселку. И все побежали к развилке шоссе.

Раскачиваясь, надсадно гудя, приближались автобусы из Металлического. Все они были украшены флажками, плакатами.

Юля подумала: сколько же времени прошло с того дня, когда она с Антониной Петровной на попутном грузовике подъезжала к этому же месту: год, два? Неужели только три месяца?

Игорь что-то приветственно выкрикивал, завидев вновь приехавших юношей и девушек; из машин посыпались куртки, комбинезоны, платочки, береты.

После звонкого голоса Игоря буднично, но внятно прозвучали слова Прохора Семеновича:

— …Хотим видеть вас не гостями, а подлинными хозяевами стройки. Недостатков у нас еще много. И трудности есть. Но вы ведь знаете, что приехали сюда не на праздник.

Потом прибывшим показывали поселок и разводили по общежитиям. Юля объясняла: самой большой сопке из тех, что окружают поселок, дали имя «Ленинградская».

— Если на нее залезть, так и Питер увидишь? — спросил кто-то из новеньких, и все засмеялись.

Приятно было услышать:

— А койки-то с пружинными сетками! Полотенчики выглаженные, чин чинарем!

— И цветы… Для нас старались!

— Попробуйте рукой: чайники горячие. Даже заварочка есть.

— Я и не ожидала…

— Так ленинградцы же, земляки!

Население поселка сразу выросло почти на треть, но «великое переселение народов» из палаток в щитовые дома не приостановилось, а усилилось. Костик не болтал. Сборка шла теперь безостановочно, почти каждую неделю комиссия из треста принимала новый дом.

— Только посмотрите, девочки, что я получила! — Ася Егорова в конце хлопотливого дня явилась в палатку и торжественно подняла над головой ключ.

— От комнаты! — с напускным равнодушием угадала Майка.

— От нашей комнаты! — бурно обрадовалась Нелли.

— Запишите адрес: Комсомольская, дом девять, комната пятая, — деловито сказала Лея. — Завтра после работы переберемся… — Она перевела дыхание. — Только вот что, девочки, комната на четырех.

Юля встревоженно пересчитала койки:

— Шесть…

— Считай пять. Руфе начальство предоставляет копку в общежитии н-тэ-эр. Плакать не будем. Все равно и без Руфы одной из нас придется… — Ася искоса скользнула глазами по лицам подруг. — Я бы не против, пусть пять коек, но комендант не разрешает.

В палатке стало тихо.

— Так как, девочки?..

Юля думала: «Пусть кто-нибудь другой, только не я. Боже мой, какая я эгоистка, но что же мне делать, если не могу оставаться одна? Раньше был Игорь, теперь он далеко. И что же? Оторваться теперь и от Аси и от Яди? Только что нашла друзей — и теряй?!»

— Что же, может быть, мне в другой дом? — спросила Ася.

— Ты бригадир! — бросила Манка и зачем-то принялась яростно колоть толстую еловую чурку.

— Брат так привык к нашей компании, — виновато начала Ядя. — Как в семью родную приходит.