В то же время в более-менее благополучной Европе и Северной Америке наряду с социал-демократическими движениями широкую популярность получили всякие анархические движения, отвергающие религию, государственную власть и проповедующие свободный образ жизни, в том числе и сексуальной.

В какой-то мере и с этим движением Ленин наладил контакт, а один из лидеров этого движения Инесса Арманд [135] стала ближайшим соратником, а может, наложницей.

Между тем ситуация в Европе обострялась. Все говорили о надвигающейся войне. Маркс по этому поводу сказал бы, наверное, так: возникли крайние противоречия между производительными силами и производственными отношениями. Ну а Ленин, образно говоря, пошел еще дальше. «Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими социальными фразами, заявлениями, обещаниями отыскивать интересы тех или иных классов. Сторонники реформ и улучшений всегда будут одурачиваемы защитниками старого, пока не поймут, что всякое старое учреждение, как бы дико и гнило оно не казалось, держится силами тех или иных господствующих классов». [136]

И далее: «Европа, государства, именующие себя «цивилизованными», ведут теперь бешеную скачку с препятствиями из-за вооружений. На тысячи ладов, в тысячах газет, с тысяч кафедр кричат и вопят о патриотизме, о культуре, о родине, о мире, о прогрессе — и все это ради оправдания новых затрат десятков и сотен миллионов рублей на всяческие орудия истребления, на пушки, на «дредноуты» (броненосцы новейшего типа) и так далее. «Господа, публика! — хочется сказать по поводу всех этих фраз «патриотов». — Не верьте фразам, посмотрите лучше, кому это выгодно».

Выгодно богатеям. Вот кому выгодно раздувание шовинизма, болтовня о патриотизме (пушечном патриотизме), о защите культуры (орудиями истребления культуры) и так далее!». [137]

В 1914 году началась война между двумя коалициями держав: Центральными державами (Германия, Австро-Венгрия, Турция, Болгария) и Антантой (Россия, Франция, Великобритания, Сербия, позднее Япония, Италия, Румыния, США и другие).

Так получилось, а может так было спланировано, но В. И. Ленин оказался территориально в лагере Центральных держав, фактически он был если не против России, то точно против царского самодержавия, и не секрет, что его финансировало военное ведомство Германии.

Троцкий, наоборот, демонстративно перешел на сторону Антанты, однако это не значит, что он отстаивал интересы России. Отнюдь. Он уехал из неспокойной Европы в США и жил там беззаботно, в свое удовольствие.

Война была поистине мировая, долгая, более четырех лет; в ней участвовало 34 государства, погибло более 10 миллионов человек, 20 миллионов раненых. Если говорить о государствах, то все понесли значительный урон (кроме США), и ни одна страна не победила. Зато победитель — есть! Это полководческий гений Ленина. Он, сидя в благодатной Швейцарии, руководил всем процессом, и не только внешне, но и изнутри поедал Россию, и как сам выразился, «почти без единого выстрела, без жертв» захватил в обескровленной после войны России власть. Разве это не полководческий дар?!

Правда, кто-то посмеет спросить: а за кого и против кого воевал Ленин и было ли у него понятие Родина? На это он сам дал ответ. «Когда у меня была рабочая английская делегация (Я прошу записывать меньше: это не должно попадать в печать), и я говорил с ней, что всякий порядочный английский рабочий должен желать поражения английского правительства, то они меня совершенно не поняли. Они состроили такие лица, которые, я думаю, не может схватить даже самая лучшая фотография. В их головы совершенно не вмещалась та истина, что в интересах международной революции английские рабочие должны желать поражения своего правительства». [138]

Какой бескорыстный пролетарский интернационализм!

Однако, после того как Ленин в октябре 1917 года захватил власть, он сразу же объявил: «никакого сближения с иными партиями и никаких выборов или демократии — власть на то и власть, чтобы за нее сражаться, ни с кем не делиться, тем более уступать».

Вместе с тем делиться властью пришлось. Это амбициозный Троцкий требовал свою долю в революционной борьбе, и в России он всегда выступал оппонентом Ленина.

По официальной версии «Истории КПСС», Троцкий принимал самое активное участие в октябрьском перевороте и был первым председателем Петроградского совета, позже был назначен министром иностранных дел России.

По другим источникам, в том числе и Солженицына, Троцкий из Америки прибыл, когда революция уже свершилась, и после непростых переговоров вроде под давлением рекомендательного письма Ленин уступил ему пост министра иностранных дел. А вот диалог, который опубликовал Троцкий в очерке после смерти Ленина:

— А что, — спросил однажды меня Владимир Ильич вскоре после 25 октября, — если нас с вами убьют, то смогут ли справиться с делом Свердлов и Бухарин?

— Авось, не убьют, — ответил я, смеясь.

— А черт их знает, — сказал Ленин и сам рассмеялся. [139]

Было ли им до смеху? А почему бы нет? Их величайшая авантюра удалась. В их руках оказалась власть над огромной империей. Правда, впереди была еще Гражданская война. И в ней они взяли верх. И можно много писать о геройстве, стойкости и мудрости вождя мирового пролетариата в этой нелегкой борьбе, да лучше самого Троцкого не скажешь: «Мы ограбили всю Россию, чтобы победить белых».

И что же стало после этой доблестной победы? Всеобщее равенство, процветание, социализм?!