– Компания «Юпитер». Кому фактически она принадлежит, неизвестно. Думаю, этому самому Георгию Ильичу, фамилии которого я не знаю. Но внешне это никак доказать нельзя. Все шито-крыто.

– Но с другой стороны, – задумчиво сказал я, – ни Консон ни Разина не могли предположить, что у Анжелики так хорошо пойдут дела. А значит, она стала конкуренткой. Следовательно, фактически они заинтересованы ее дискредитировать.

– Да, это верно, – согласилась Анжелика, – в том-то и дело. И чем больше денег я зарабатываю, тем больше у них разгорается аппетит. Кроме того, ведь я реально перебиваю доходы других артистов, которые разъезжают по России. Ведь все равно несколько артистов дают им больше барышей, чем одна я.

– Значит, все-таки им было бы выгоднее избавиться от вас?

– Может быть.

– Но все равно, – заключил я, – не такими средствами.

– Хорошо, Анжела, – сказала Лена, – а теперь расскажи о случае в «России». Что за скандал ты там устроила?

Анжелика как-то странно переглянулась с Петруниным, потом поморщилась, как будто ей было неприятно вспоминать, но потом со вздохом начала рассказывать:

– Ну понимаешь, Лена, у меня бывают такие дни… Ну, в общем, не хочется никого видеть. Хочется убежать от всех…

Она снова посмотрела на своего администратора. Тот опустил глаза.

– Ну и в тот день я уехала с дачи. Отменила концерт и уехала. Добралась до гостиницы «Россия», сняла номер, выпила… Ну и вышла в фойе…

Она смущенно теребила край халата, словно не могла подобрать подходящих слов.

– А что было потом? – спрашивала неумолимая Лена.

– Ну… покричала, поскандалила. Отвела душу, одним словом. А потом нашелся какой-то человек, который уладил проблемы с милицией и отвел меня в номер. Вот и все.

– Что за человек?

– Не знаю. Я даже имени его не спросила. Но может, кто-то из поклонников. Он довел меня до номера и ушел. Да, я ему дала какие-то деньги, которые нашла в кармане.

– Судя по тому, что этим случаем интересуется Бородулин, здесь может быть какая-то ниточка, – предположил я.

– В любом случае, – ответила Лена, – пока мы не узнаем, какой информацией он располагает, гадать просто бессмысленно.

Мы говорили еще около часа, но так и не пришли к какому-то результату. И решили подождать, когда Бородулин сам объявит о своих подозрениях. В ближайшее время Анжелика ни на какие гастроли не собиралась, поэтому уже на днях, может быть завтра, следовало ждать известий от Бородулина.

Возвращаться в Москву было уже поздно, и мы с Леной решили остаться на даче. Аккуратная бабушка отвела нас в комнату для гостей.

– Ого! – восхитилась Лена, увидев огромную кровать размером с половину баскетбольного поля, да еще под бархатным балдахином. – Ничего себе коечка!

– Видно, Анжелика думает, что мы с тобой… – хмуро предположил я, – того… этого…

– Конечно, – пожала плечами Лена, – а я ей тебя так и представила: мой бойфренд.

– А у тебя случайно не склероз? – поинтересовался я. – Может быть, ты забыла, что мы уже довольно давно разошлись как в море корабли?

– Фи, – отмахнулась Лена, – какой же ты скучный. Ну разошлись, потом сошлись…

– Нет, – категорично покачал я головой, – насчет «сошлись» мне ничего не известно. Пока, во всяком случае. Ты с какой стороны кровати предпочитаешь спать?

– У окна, – независимо поведя плечами, ответила Лена и пошла в ванную.

…Стояла удивительная, звенящая тишина. В Москве такой не бывает: обязательно проедет гремящий драндулет, пройдет пьяная компания, поющая «Ой мороз-мороз», или еще что… Тут, в Ватутинках, было действительно тихо. Как в деревне.

Вдруг я почувствовал запах. Он исходил от Лены, которая лежала от меня на довольно большом расстоянии.

– Ты спишь?

– Нет.

Все-таки в ту ночь мы немного нарушили ватутинскую деревенскую тишину.

Утром нас разбудили пронзительные и неприятные звуки мелодии песенки «В лесу родилась елочка». Я открыл глаза и попытался понять, откуда они исходят. Выяснилось, из сумочки Лены. Это звонил ее мобильный телефон.

– Да, – сонно сказала она в трубку, – да, Валерий Иванович, я слушаю… да, хорошо… смогу подъехать примерно через полтора часа: я нахожусь за городом… Будет сделано… Ну вот, – сказала она в ответ на мой вопросительный взгляд, – Бородулин требует, чтобы я сейчас приехала в Генпрокуратуру, взяла повестку и незамедлительно доставила ее Анжелике. Он ее вызывает к четырем вечера. Знал бы он, что я ночевала на ее даче.

– Да еще в одной постели с ее адвокатом…

Лена прыснула:

– Бородулин и меня бы стал допрашивать. Как сообщницу.

Я глянул на часы. Половина десятого.

– Да, видно, вчерашнее происшествие принесло ему какие-то новые сведения. В любом случае у нас есть время, чтобы оформить соглашение на защиту – тогда я с полным правом смогу присутствовать при допросе Анжелики. Конечно, если Бородулин будет допрашивать ее в качестве подозреваемой.

Лена кивнула. Через полчаса мы таким же, как вчера, небольшим кортежем отправились в Москву.