– Для каких целей нужна была взрывчатка?

– Для строительных.

– А конкретнее?

– Семен домик строит. Вроде «Ласточкина гнезда», на склоне холма, часть на гору опирается, а часть – на сваях, попросил достать взрывчатку…

– Семен – это Лещинский? – уточнил Турецкий.

– Лещинский.

– И он попросил купить краденой с рудника взрывчатки?

– Ну не краденой, – замялся Рыжов, – обыкновенной. Ну решил я сэкономить немного, что – преступление?!

– А Замков вас подвел?

– А у Замкова руки из задницы растут! У него, видите ли, что-то там обо что-то ударилось и взвелось, мать его!

– И вам пришлось срочно занимать у бывшей жены деньги, чтобы в очередной раз не огорчать родственника и большого человека Лещинского?

– Что значит – в очередной раз?! – взвился Рыжов.

– Ничего не значит, – старательно спрятал улыбку «важняк». – Это так, фигура речи. Но задержавшие Замкова убоповцы почему-то решили, что готовился террористический акт, не без участия чеченских боевиков…

– А вот этого вы мне не пришьете, можете даже не пыжиться! – Рыжов выскочил на дорогу, лихорадочно махая рукой появившейся из-за поворота «шестерке», но та была забита до отказа и, естественно, не остановилась.

– Я и не собираюсь, – усмехнулся Турецкий, когда жиголо несолоно хлебавши вернулся обратно на обочину.

– В натуре?

– Абсолютно. Мне гораздо больше нравится версия с вашим родственником Лещинским, который по чьей-то просьбе собирался устроить покушение на Шангина и Бутыгина…

– Да пошел ты! – Рыжов решительно отстранил «важняка» с дороги и пошагал прочь не оглядываясь.

Турецкий не бросился его догонять. После этого разговора он убедился процентов на девяносто девять, что вся эта история с покушением Соловьева посредством Лещинского на Бутыгина и Шангина на самом деле яйца выеденного не стоит. Конечно, Соловьев мог заказать конкурентов. Мог Лещинскому. Тот мог подготовить взрыв, но Лещинский же прекрасно знает, что Рыжов – полное ничтожество, от него если и можно чего-то ждать, так только неприятностей. Неужели бы Лещинский доверил ему столь ответственное дело? Да ни за что! Только если намеренно желал Соловьева «кинуть», а это маловероятно.

Значит, все это от начала и до конца было мистификацией. Причем за нос водили не только его, но наверняка и Соловьева. Вполне возможно, что таким образом губернатора собирались если не «замазать», то, во всяком случае, напугать. А для загребания жара решили использовать чистые руки, а заодно холодный разум и горячее сердце его, Турецкого. Интересно, кому под силу такие сложные интриги?

Не успел Турецкий вернуться в машину, как заверещал мобильный. Осипов. Что-то слишком кучно звери на ловца бегут, удивился про себя «важняк». Только он собрался разыскивать начальника ОМОНа, чтобы прояснить подробности, связанные с его информатором, как Осипов сам тут как тут.

– Александр Борисович, вы не могли бы подъехать? Нам срочно нужно поговорить.

– Куда?

Осипов продиктовал незнакомый «важняку» адрес и примерно объяснил, как туда добраться.

Ладно, значит, дядю Яковлева придется оставить на потом. Выяснить, кто устроил грандиозную мистификацию с машиной-бомбой, на данном этапе гораздо важнее. В том, что Осипова использовали вслепую, Турецкий даже не сомневался и был полностью уверен, что тот жаждет поговорить как раз на эту же тему.

По указанному Осиповым адресу располагался явно нежилой уже, возможно определенный под снос четырехэтажный дом сталинской постройки. Вокруг был пустырь с котлованом, – очевидно, под новое строительство, – но работы, видимо, заморозили, во всяком случае, строителей Турецкий в округе не заметил, зато у названного Осиповым подъезда было полно милицейских машин, «скорая», фургон криминалистической лаборатории и, естественно, толпа оперативников, слетевшаяся явно не на ограбление логова бомжей, а как минимум на убийство.

Неужели Осипова убрали? Турецкий, размахивая корочкой, прорвался через оцепление и влетел в подъезд, чуть не столкнувшись с санитарами, выносившими носилки с запечатанным резиновым мешком. На площадке второго этажа – меловой контур скрюченного тела и эксперты, шарящие по полу в поисках вещдоков. Чуть выше, между вторым и третьим этажом, кто-то кому-то докладывает:

– …Увидев меня, он бросился бежать и, видимо оступившись, покатился по лестнице. Сломал шею. Я подошел, но он уже не дышал.

«Важняк» узнал голос Осипова. Фух! Уже легче. Он осторожно миновал криминалистов и увидел живого и здорового начальника ОМОНа, а докладывал он ни много ни мало прокурору области Жмакову. Кроме них на лестнице торчал местечковый националист и москвофоб Мищенко и еще два незнакомых Турецкому типа в прокурорской форме. Осипов, кстати, тоже был при параде: в камуфляже, берете, даже с орденской планкой. Что за бред, удивился Турецкий, с чего это он так вырядился на тайную в общем-то встречу.

– А, Александр Борисович, наконец-то, – расплылся в нехорошей улыбочке Жмаков, – мы уж заждались.