«…Платежные документы, которые я оформлял по указанию Лемеховой…» – да сколько можно талдычить: по указанию, по указанию! Турецкий всласть выругался во весь голос, пользуясь отсутствием Лии. "…имели одинаковый номер и являлись приложением к одному и тому же договору No… за 25.03.2001 г. с ООО «Терминал-Запад». ЗАО «Медея» оплачивало услуги по транспортировке двенадцати вагонов медных слитков с подъездных путей комбината на станцию Златогорск-Сортировочная и посреднические услуги по документальному и техническому сопровождению груза к станции назначения. В двух экземплярах платежных поручений отличались только суммы платежа. Очевидно, в данном случае имел место классический пример ведения двойной бухгалтерии с целью сокрытия части прибыли от налогообложения. Насколько мне известно, подобное имеет место и при расчетах клиентов с самим ЗАО «Медея», с той разницей, что ведение двойной бухгалтерии и прочие финансовые нарушения формально перекладываются на фиктивных посредников. Детали этих нарушений мне неизвестны, поскольку по роду деятельности я отвечаю не за оформление финансовых документов, а за привлечение клиентов к использованию дополнительных услуг (помимо эксклюзивной транспортировки готовой продукции со склада за ворота предприятия ЗАО «Медея» по просьбе заказчика занимается юридическим обеспечением экспортно-импортных контрактов и вопросами доставки продукции к месту назначения любыми видами транспорта).

Лемехова строго предупредила меня, что документы должны быть оформлены безупречно, иначе оператор в банке – насколько я понял, речь шла о конкретном человеке, посвященном в детали незаконных операций, хотя его (ее) имени Лемехова мне не назвала, – откажется принимать их не из рук главного бухгалтера, т. к. подобная афера сопряжена с дополнительным риском. Запасных бланков с подписью главбуха у Лемеховой не было, о чем она меня также предупредила. Пребывая, в связи с вышеизложенным, в состоянии нервного возбуждения, я допустил ошибку при заполнении документов и, оказавшись в безвыходной ситуации, был вынужден пойти на подлог – подделать подпись главного бухгалтера.

При оформлении документов в банке по техническим причинам произошла задержка. Увидев случайно оказавшихся поблизости сотрудников налоговой полиции, я еще раз все взвесил и решил не доводить до логического завершения противозаконную сделку и, несмотря на угрожающую моей жизни опасность, явиться с повинной…"

Липа просто феноменальная, подвел промежуточный итог Турецкий уже молча – Лия вернулась. Раз этот Крамаренко отправился с сомнительными (фактически с поддельными!) платежными документами в банк, значит, точно знал, к какому оператору обращаться. И вообще, счетом предприятия в банке, как правило, занимается один сотрудник. «…Увидев случайно оказавшихся поблизости сотрудников налоговой полиции!…» Бред!

Лия метала в его сторону вопросительные взгляды, но он с бесстрастным выражением углубился в изучение объяснительной. Однако бесстрастности его хватило ненадолго:

– Нет, Лия Георгиевна, вы это читали?!

– Что именно?

– «Я, Крамаренко Антон Богданович, 1976 г. рождения, ранее не судимый» и прочая, и прочая, и прочая «01.04.2001 г. в 11.15 в непосредственной близости от центрального отделения банка „Сибинвест“, куда направлялся с финансовыми документами, был задержан людьми, предъявившими удостоверения сотрудников налоговой полиции. Поскольку их личности показались мне подозрительными, причину задержания мне никто не объяснил, а при себе у меня находились, как я уже указал, финансовые документы, я оказал сопротивление. В результате был жестоко избит и доставлен в здание с зарешеченными окнами, не могу сказать в какое именно, т. к. в момент, когда меня выгружали из автомобиля и вели по лестнице, я пребывал вследствие избиения в полубессознательном состоянии. Задержавшие меня сотрудники налоговой полиции, ни имен, ни примет которых я, к сожалению, не запомнил по вышеизложенной причине, заставили меня подписать признание, с содержанием которого меня даже не ознакомили, и какие-то бланки с печатью ЗАО „Медея“ и подписью гендиректора Лемеховой К. А. Причем на бланках меня принудили поставить не свою подпись, а подпись находящегося в отпуске главного бухгалтера ЗАО „Медея“. После чего меня продержали до темноты, прикованным наручниками к стояку отопления, потом втолкнули в машину и высадили около дома».

– Ну и что? – удивилась Лия. – Конечно, не каждый день сталкиваешься с такой галиматьей. Некоторые господа с неоконченными тремя классами врут убедительнее. Или вы хотите сказать, что верите хоть одному его слову?!

– Вот именно, что ни одному не верю, – проворчал Турецкий, – но это еще не самое лучшее. «…В пояснительной записке от 02.04.2001 г. в виду болезненного состояния, причина которого в ней изложена, мною допущен ряд неточностей. Так, в момент задержания у входа в центральное отделение банка „Сибинвест“ при мне находились…», послушайте, какая музыка слов: «…находились черновики финансовых документов…»! «…А сопротивление я оказал, ошибочно посчитав задержание неуместной первоапрельской шуткой коллег». И резолюция: «Дело прекратить за отсутствием в действиях гражданина Крамаренко А. Б. состава преступления…» Что в толстой папке? Результаты плановой проверки ЗАО «Медея»: выявлен ряд мелких недостатков – с кем не бывает, – но серьезных претензий нет?

– Да.

– То есть, кроме полуночного бреда этого слизняка, у вас против Лемеховой ничего?

– У нас.

– Нет, у вас!

Лия сникла буквально на глазах. Турецкий мстительно подождал, пока разочарование ее достигнет пика, и добавил:

– У вас нет. А у меня есть. Видите эти полоски на всех листах с правого края? Рисунок очень характерный: похоже на согнувшиеся на ветру елки.

– Да. Напечатано на одном и том же лазерном принтере, у которого барабан испачкан печатающим порошком. Кстати, это к вопросу о том, что чистосердечное признание он якобы составлял не сам, а только подписал, не читая, бумажку, подсунутую неопознанными садистами из налоговой полиции.

– Не поучайте старших, Лия Георгиевна! Не так уж важно, сколько стежков белыми нитками в показаниях Крамаренко. Им в любом случае грош цена. Зато разводы по краям бумаги дорогого стоят. Принимайте очередную благодарность!

– И каким же образом они изобличают вашу обожаемую Лемехову? – для порядка усомнилась Лия.

– Следствие разберется! – ответил Турецкий веско.

Допрос Крамаренко Турецкий отложил до утра. Нужно было непременно сделать так, чтобы он ничего не смог сообщить Лемеховой раньше времени. Сажать его на ночь в камеру не выход, этим можно только поднять тревогу в стане вероятного противника, весь эффект неожиданности полетит в тартарары.

В половине восьмого Турецкий занял позицию у подъезда крупнопанельной девятиэтажки с покосившейся, загаженной дверью мусоропровода, вывороченным могучей рукой пролетариата домофоном и огороженной металлической сеткой узкой и длинной, как кишка автостоянкой напротив дома. Все машины на ней были покрыты замерзшей грязью: они жались к проезду, состоявшему, как водится, из луж и колдобин, с вечера шел дождь, а ночью подморозило. У выезда несколько пацанов с ведром кипятка зарабатывали на сигареты.