— Да. В тот день, когда ты мне позвонил из банка… Из подвала банка — ты ведь меня застал случайно.

— Случайно?

— Да. Накануне я предупредил всех, что уеду на весь день. По делам. Но вышло так, что я освободился раньше. И вернулся домой не вечером, как рассчитывал, а в первой половине дня. Ну и… когда вернулся, увидел: у ворот стоит белый «ниссан». Машина Камаля Суата.

— Камаля Суата? Кто это?

— Полицейский. С которым я… скажем так, был не в ладах. Он в свое время устроил мне большую подлянку. Машину я узнал сразу. И удивился. Подумал: зачем это он пожаловал. Я ведь его не звал. В доме удивился еще больше. Суата нет, нет и охраны. Вагифа и Абдуллы. Тех самых, которые, как ты помнишь, залегли в скалах. Но я тогда этого еще не знал. Спрашиваю, что к чему, у управляющего и повара — они ничего не знают. Видно только, что напуганы. В это время как раз позвонил ты.

Сказав это, Юсиф, казалось, целиком ушел в изучение пустой чашки. Наконец отодвинул ее.

— Услышав тебя, я почти тут же подумал: похоже, Бабур озабочен не только камешками. В моем хозяйстве он второй человек. Он знает, что я ему верю, как самому себе. Все мои люди подчинены ему — так же, как и мне. То есть, если допустить, что он устранит меня, он автоматически окажется во главе всего дела. Причем те, кто думал за него, нашли способ, как меня устранить. По-умному.

— Те, кто думал за него?

— Да. То есть Масуд и Батмаз. Они отлично понимали: если Бабур просто меня замочит, он вряд ли так легко сможет получить мое хозяйство. А вот если я сяду прочно, по обвинению в убийстве полицейского — все. Дело автоматически переходит в его руки. Точнее, в руки трех человек: Бабура, Масуда и Батмаза. Кстати… — Снова придвинув чашку, Юсиф посмотрел на Мишу. — Ты хоть знаешь, в чем оно состоит? Мое дело?

— Нет.

— Кемпинги, купальни. Лавки сувениров. Небольшие кофейни. На всем курортном побережье, от Босфора. Все это или официально принадлежит мне, или контролируется мною. Нормально?

— Нормально.

— У этой тройки, Бабура, Масуда и Батмаза, было, за что бороться. В тот день, как только я уехал, Бабур сразу же позвонил в полицию, Суату. Сказал, звонит по моему поручению. Я, именно я, а не кто-то другой, прошу его, Суата, срочно ко мне приехать. Суат приехал. В доме Бабур его быстро шлепнул. Тело засунул в багажник. И поехал к банку — встречать тебя.

— Весело.

— Очень. Расклад у них был простой: ты забираешь в банке камни. Затем Бабур увозит вместе с этими камнями тебя и Луку к скалам. Вас шлепают. Подгоняют «ниссан» Суата. Располагают тела и машины так, чтобы было полное впечатление: я вместе с вами, заманив Суата к скалам, кокнул его. Отстреливаясь, Суат кокнул вас. Мне же удалось уйти. Не знаю, что Бабур собирался делать с Вагифом и Абдуллой. Но уверен: алиби для себя самого он продумал что надо. К тому же у него была отличная отмазка в полиции: Батмаз. Удостоверивший бы, если надо, любое алиби.

Помолчав, Юсиф продолжил:

— После того как там, в скалах, мы влипли… с этим автобусом… я подумал: узнав от пассажиров о перестрелке, полиция не будет особенно спешить. Я знаю, как они действуют в таких случаях. Поэтому был уверен: дорога вдоль моря, по которой я послал вас, блокирована не будет. То же, что уходить нам с вами надо по отдельности, сомнений у меня не вызывало. Я знал: в крайнем случае, если вы вдруг сгорите, мало ли, чего не бывает, — я вас вытащу. Сам же я, без вас, уйду легко. Однако я не учел одного: что в багажнике «БМВ», на котором приехали Бабур и Лука, лежит труп Суата. Обнаружив этот труп, полиция тут же подняла на ноги всех. И загребла вас. Причем Луке это стоило жизни.

Юсиф замолчал. Еще раз оценив услышанное, Миша сказал:

— Это могло и тебе стоить жизни.

— Могло. Конечно, о том, что в багажнике «БМВ» лежит труп полицейского, я не знал. Но знал: дело нечисто. Перед тем как пересесть к тебе, я предупредил Шукюра… Который, я знал точно, мне верен… Помнишь Шукюра? Который перевозил девушек? И ездил за вещами?

— Помню.

— Так вот, я его предупредил: ко мне домой пусть не возвращается. Пусть ждет меня в безопасном месте. И, если сможет, перед этим пусть проследит, что происходит в доме. В Стамбуле я оказался легко. Доехал на попутной машине. Сошел, где надо. И сразу же позвонил Шукюру. Он предупредил меня: около моего дома показываться нельзя. Дом оцеплен полицией. Тогда я попросил его связаться с нашим человеком в полиции и попытаться выяснить: что с вами. Уже через полчаса я знал: вас замели, Лука убит, ты арестован. Гостиница, в которой находились девушки, была надежной. И все же я решил подстраховаться. Шукюр предложил им переехать сюда. При этом он по моему совету рассказал им все. Лиза, узнав, что Лука убит, попросила помочь ей улететь в Москву. Что Шукюр и сделал. Ну, а Галя… — На секунду Юсиф накрыл Мишину ладонь своей. — Галя сказала, что тебя не бросит. Тебе повезло. Иметь такую девушку.

— Я тоже так считаю. Ну а что было дальше?

— Дальше… — Юсиф дернул плечом. — Дальше все было очень просто. После того что случилось, я держал в руках все концы. Я мог поступить и так, и этак. По-всякому. Подумав, решил не мудрить. Полиции ведь будет приятно, если она распутает все сама. Я знал: дело ведет капитан Онсель. Он считается честным полицейским. Во всяком случае, насколько мне известно, с деловыми он не связан. Подготовленный мной человек позвонил Онселю. И сказал: если они хотят узнать, кто убил Камаля Суата — пусть возьмут в работу Масуда-галерейщика. Кроме того, мой человек намекнул Онселю: с Батмазом нечисто. Не знаю уж, что они там проделали. Но, по моим сведениям, Масуд раскололся быстро. На второй день, как его взяли. Почти тут же сгорел Батмаз. Насколько я понял, после звонка моего человека они прослушивали все их телефоны. Кстати — Батмаз ведь тебя допрашивал?

— Допрашивал.

— Сколько раз?

— Один.

— Где это происходило? В обычной комнате?

— По-моему, да. А что?

— То, что они могли применить при твоем допросе испытанный трюк. Записав твой допрос на видеопленку незаметно не только для тебя, но и для Батмаза. Ты не помнишь, как он себя вел? При допросе?

— При допросе… — Миша попытался вспомнить. — Вообще-то да. Он говорил осторожно. Так, будто чего-то опасался.

— Он наверняка опасался. Но в таких случаях какие-то вещи все равно проскакивают. Неизбежно. Я закурю?