– Чего?

– Бекбулатову из первой камеры пожрать принесли. Проверь.

Ракитин протянул руку к женщине:

– Давайте…

Та с готовностью вручила ему сумку.

– Один момент… – сказал сержант и, подойдя к стоящему в коридорчике столу, принялся раскладывать перед собой ее содержимое.

– Так… Колбасу нельзя… яйца тоже… – начал он отодвигать в сторону недозволенные продукты. – Хлеб можно… сушки – пожалуйста… Молоко – тоже… – Он посмотрел в пустую сумку: – Это все?

– Все! – ответила женщина. – А почему ж колбасу-то нельзя?

– Потому что она скоропортящаяся! – назидательно произнес Ракитин. – Вот если б вы сервелат принесли, тогда другое дело…

– Сервелат! – всплеснула руками дама. – Да на что ж я его куплю-то! Он ведь такие деньжищи стоит! А я бедная учительница…

– Ничем не могу помочь! – развел руками сержант. – Так что колбасу свою забирайте! И яйца!

Женщина, вздыхая, принялась складывать в сумку не прошедшие проверку продукты:

– Уморите ведь голодом племянника…

– Да ладно причитать-то! – подал голос дежурный. – Вырастят преступника, а потом причитают…

Дама взяла сумку и, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, направилась к выходу.

– Преступник он или нет – это только суд определить может! – блеснула она познаниями в юриспруденции. – Понятно? – И женщина вышла на улицу.

– Видал, какие грамотные? – кивнул в ее сторону старший лейтенант. – Просто ужас…

– Ага… – согласился сержант, после чего сгреб в охапку хлеб, пару кульков с сушками и бумажный пакет молока. – Пойду отнесу…

– Давай…

Ракитин двинулся по коридору, дошел до облезной железной двери, глянул в смотровое окошко и, достав из кармана форменных штанов связку ключей, открыл камеру:

– Эй, Бекбулатов!

Лежащий на нарах Марат поднял голову:

– Что?

– Тебе тут жратву принесли!

– Кто? – удивился Бекбулатов.

– Тетка твоя!

– А-а… – криво улыбнулся Марат. – Тетя Роза…

– Так ты будешь жрать или нет?

– Буду! – встрепенулся Бекбулатов и, вскочив с нар, подбежал к двери.

– Бери… – сказал ему сержант и вывалил все, что принес, в худые руки задержанного.

Тот донес продукты до нар и уселся, положив хлеб и сушки на колени, а молоко поставив рядом с собой.

– Спасибо, дальше я уж как-нибудь сам… – сказал он Ракитину, который все еще стоял в дверях.

– Ты должен есть при мне! – сказал тот. – Инструкция.

– Ну инструкция так инструкция, – пожал плечами Бекбулатов и спросил: – А сигареты она не принесла, что ли?

– Нет.

Марат вздохнул:

– Узнаю тетю Розу… Она всегда была против того, чтобы я курил… Воспитывала во мне заботливое отношение к своему здоровью…

– Жалко, что она не воспитывала в тебе заботливое отношение и к чужому здоровью… – буркнул сержант. – А то, как я погляжу, для тебя человека убить – проще простого…

Бекбулатов ничего не ответил и жадно набросился на хлеб.

– Со вчерашнего дня не ел! – приговаривал он. Проголодался, как собака…

Очень быстро он смолотил всю буханку, после чего принялся за сушки:

– Может, угостишься, а, сержант? – предложил он Ракитину.

– Лопай быстрее! – огрызнулся тот. – Долго мне еще тут стоять?

– Куда уж быстрее-то! – удивленно посмотрел на него Марат. – И так как метеор хреначу…

Это была правда. Бекбулатов опустошал пакеты с просто-таки бешеной скоростью. Хруст стоял такой, что создавалось впечатление, будто рота солдат ломится через плантацию тростника.

– И куда оно только влезает? – удивленно проговорил Ракитин, глядя на худющего Марата.

Тот кисло усмехнулся:

– Ты про ботулизм – (Имеется в виду булимия. – Примеч. ред.) слышал?

– Чего?

Бекбулатов дожевал сушку и пояснил:

– Ботулизм. Болезнь такая. Человеку все время хочется жрать, и он жрет, а вес не набирает.

Сержант засомневался:

– Как это – не набирает? Не может такого быть!

– Может… – пробормотал Марат. – Пища не усваивается организмом…

Ракитин почесал затылок:

– Ах вот оно что… – и добавил после непродолжительного молчания: – У каждого, значит, своя беда…