За спиной паладина раздался звук, словно сомкнулись громадные челюсти, и резко пахнуло холодом. Он мгновенно развернулся, принимая боевую стойку, и тут же чуть расслабился — еще пара секунд у него оставалась. Костяной дракон, совершив титаническое усилие, рванулся вперед и клацнул зубами совсем рядом, отхватив кусочек ковра, но лишь самую малость недотянул, потерял скорость, отстал и сейчас старательно наверстывал упущенное. Но внезапно заметил, что ближайшая дичь, высокая и с короткими светлыми волосами, стоит и совершенно спокойно смотрит прямо на него.

Дракон, считавший себя хозяином положения, на мгновение почуял неладное, но потом, досадливо рыкнув, подчинился охотничьему инстинкту. Ковер, по мере того как от него отдалялся Харад-аль, понемногу терял скорость, и костяная тварь, приметив это, радостно вытянула вперед лапы с растопыренными когтями, чтобы побыстрее зацапать добычу.

Альтемир, с невозмутимым видом подняв левую руку и вытянув пальцы, взглянул через них на приближающегося дракона, словно что-то измеряя, а на деле намечая удар. Потом мгновенно принял боевую стойку, широко размахнулся каким-то тяжелым, двуручным, а главное, невидимым оружием и, внезапно полыхнув пламенем из глаз не хуже самого дракона, нанес удар.

В последний миг замаха стоящим рядом гномам показалось, что в руках паладина блеснул ослепительными гранями боевой молот, а в следующий миг костяная бестия словно врезалась в стену. Все своими глазами видели, что Альтемир замахнулся только единожды, но ослепительные вспышки отметили удары и по протянутым лапам, и по сгибам крыльев, и, разумеется, по башке с хищно раззявленной пастью. Раздался омерзительный, но обнадеживающий в данных условиях треск крошащихся костей, тварь истошно взвыла, зависнув на месте и впустую полосуя лапами воздух, и начала медленно падать вниз. Паладин знал, что делал, когда бил по крыльям, которые сейчас разламывались и крошились, несмотря на всю магию чудовища.

Ширш впервые почувствовал, что его отличный слух сейчас скорее мешает, чем помогает: от непрестанного визга дракона кирссу заложило уши. А вот гномы, привычные к грохоту паровых кузниц и шуму машин, оказались более устойчивыми, и поэтому Снор, быстро прыгнув вперед, успел перехватить Альтемира в воздухе. Паладин, как и обычно после очень мощного чародейства, не рассчитал сил и на мгновение потерял сознание. И соответственно, чуть не рухнул вниз.

Кьяр же, подскочив к краю ковра, размахнулся так же широко, как Альтемир парой секунд ранее, но уже реальным оружием — своим наугом.

Песчаные маги во вратах пустыни вскинули головы, почувствовав странное возмущение силы, словно кто-то пытался управлять барханами.

И у него получалось. Уж кто-кто, а наугер отлично знал, что разница между камнем, землей и песком невелика. Вряд ли кого-то, кроме гномов и магов, интересовало словечко «кварц», но именно оно давало Кьяру власть повелевать, казалось бы, далекой от него стихией.

Костяной дракон выстрелил вверх лапой, пытаясь то ли схватить опрометчиво вылезшего вперед гнома, то ли хотя бы уцепиться за полотнище ковра, но снизу уже поднимались покорные воле наугера песчаные щупальца. Несколько первых, попытавшихся было обвиться и сжать кольца, словно громадные змеи, дракон располосовал когтями. Но на смену рассыпающимся поднимались новые, в таком количестве, что даже магия твари не могла их остановить. Одно, самое мощное, врезало дракону крепким апперкотом, подкинув громадный скелет на десяток саженей и заставив каждое его сочленение опасно захрустеть. Тут же, пока он на мгновение утратил контроль над своим телом, песчаные канаты спеленали каждую его лапу и рванулись вниз. Несколько канатов легло сверху, набирая силу и утолщаясь по мере приближения к земле, словно костяной дракон угодил в сжимающийся кокон.

Тварь, почти сразу же придя в себя, рванулась изо всех сил, пустив в ход даже острые обломки крыльев. Изнутри на подвластный Кьяру песок обрушилась волна голубого пламени, а снаружи ударили нити отравного зеленого огня. Некроманты все-таки решили помочь своему созданию и сейчас спасали его от верной гибели. Дракон, тяжело ударившись о бархан, поднял тучу пыли, но лечь не лег, упершись всеми лапами и взревев от натуги. Стряхивая с себя песок, он выгнул спину, как кошка, потом протолкнул мощную судорогу по хребту, воздев голову и вырываясь наружу, словно стрела из арбалета. И получил два полновесных огненных заряда прямо в морду.

Высоко над землей Кьяр, задрав голову, глядел на невесть откуда взявшегося истукана в четыре гномьих роста, целиком состоящего из камня и пламени. Вместо рук странная фигура держала на весу две широких, заполненных изнутри живым пламенем трубы, которые при ближайшем рассмотрении оказались дулами пушек.

Яссольф, успевший не только прийти в себя, но и принять такую странную форму, глухо пророкотал:

— Это ему за мою Берту, ну. Убить мою любимую пушку… — Демон понурился, как марионетка с оборванными нитями, но тут же взъярился вновь и, наставив обе пушки вниз, на дракона, открыл беспорядочный огонь, вопя: — Ненавижу, ненавижу, тварь, сдохни!

Под эти безумные крики Кьяр продолжал невозмутимо делать свое дело, засыпая дракона все большим количеством песка. Альтемир же по-прежнему находился в бессознательном состоянии. Всем остальным совсем не улыбалось находиться на одном ковре с разъяренным демоном, который вдобавок мог прожечь полотно одним неосторожным залпом.

Неизвестно, чем бы это закончилось, но все в некотором смысле решилось само собой — некроманты поняли, что пассажиры большого ковра тоже представляют опасность, и, не чувствуя особой магической защиты, решили разом избавиться от новой угрозы.