Меч в терновом венце
вернуться

Савин Иван Иванович
Шрифт:

ПОХОД

Как в страшное время Батыя, Опять породнимся с огнем, Но, войско, тебе не впервые Прощаться с родным куренем! Не дрогнув, станицы разрушить, Разрушить станицы и сжечь. Нам надо лишь вольные души, Лишь сердце казачье сберечь! Еще уцелевшие силы — Живых казаков сохранять, Не дрогнув, родные могилы С родною землею сровнять. Не здесь — на станичном погосте, Под мирною сенью крестов Лежат драгоценные кости Погибших в боях казаков; Не здесь сохранялись святыни, Святыни хранились вдали: Пучок ковыля да полыни, Щепотка казачьей земли. Все бросить, лишь взять молодаек. Идем в азиатский пустырь — За Волгу, за Волгу — на Яик, И дальше, потом — на Сибирь. Нет седел, садитесь охлюпкой — Дорогою седла найдем. Тебе ли, родная голубка, Впервые справляться с конем? Тебе ли, казачка, тебе ли Душою смущаться в огне? Качала дитя в колыбели, Теперь покачай на коне! За Волгу, за Волгу — к просторам Почти не открытых земель. Горами, пустынями, бором, Сквозь бури, и зной, и метель Дойдем, не считая потери, На третий ли, пятый ли год, Не будем мы временем мерить Последний казачий исход. Дойдем! Семиречье, Трехречье — Истоки неведомых рек… Расправя широкие плечи, Берись за топор, дровосек; За плуг и за косы беритесь — Кохайте и ширьте поля; С молитвой трудитесь, крепитесь, Не даром дается земля — Высокая милость Господня, Казачий престол Покрова; Заступник Никола-Угодник Услышит казачьи слова. Не даром то время настанет, Когда, соберясь у реки, На новом станичном майдане Опять зашумят казаки. И мельницы встанут над яром, И лодки в реке заснуют… Не даром дается, не даром, Привычный станичный уют. Растите, мужайте, станицы, Старинною песней звеня; Веди казаку, молодица, Для новых походов коня, Для новых набегов в пустыне, В глухой азиатской дали… О горечь задонской полыни, Щепотка казачьей земли! Иль сердце мое раскололось? Нет — сердце стучит и стучит. Отчизна, не твой ли я голос Услышал в парижской ночи?

АЗОВ

Эту землю снова и снова Поливала горячая кровь. Ты стояла на башне Азова Меж встречающих смерть казаков. И на ранней заре, средь тумана, Как молитва звучали слова: За Христа, за святого Ивана, За казачий престол Покрова, За свободу родную, как ветер, За простую степную любовь, И за всех православных на свете, И за свой прародительский кров. Не смолкало церковное пенье; Бушевал за спиною пожар; Со стены ты кидала каменья В недалеких уже янычар И хлестала кипящей смолою, Обжигаясь сама и крича… Дикий ветер гулял над тобою И по-братски касался плеча: За святого Ивана, за волю, За казачью любовь навсегда!.. Отступала, бежала по полю И тонула на взморье орда. Точно пьяная, ты оглянулась — Твой сосед был уродлив и груб; Но ты смело губами коснулась Его черных, запекшихся губ.

НОВОЧЕРКАССК

(Поэма)

Меня с тобой связали узы Моих прадедов и дедов. Не мне ль теперь просить у музы И нужных рифм, и нужных слов? Воспоминаний кубок пенный Среди скитаний и невзгод Не мне ль душою неизменной Испить указан был черед? Но мыслить не могу иначе: Ты город прошлых тихих дней, И новый вихрь судьбы казачьей Тебе был смерти холодней.
1
Жизнь шла размеренно, не скоро, Не трудно, но и не легко, И купол золотой собора Кругом был виден далеко. Зимой снега, разлив весною, А летом ветер, зной и пыль, Но не мечтал никто иною Сменить сегодняшнюю быль. Служилый город и чиновный Один порядок жизни знал, И даже мостовой неровной Вид никого не оскорблял. По воскресеньям привозили К базару уголь и каймак, И на восток глядел средь пыли В кольчуге бронзовый Ермак.
2
Зимою молодежь гранила Московской улицы панель, А летом в сад гулять ходила, Где старой башни цитадель, И где в киоске продавщица, Блестя огнем задорных глаз, Глядела, как меняет лица, Стреляя в нос, холодный квас. И отставные офицеры В воспоминаньях прошлых дней Венчали путь своей карьеры Прогулкой чинной вдоль аллей.
3
Балы не редкостью бывали, На них полковник и кадет, Не уставая, танцевали, Топча безжалостно паркет, И иногда мелькал средь танца Мечтою институтских лет Лейб-казака иль атаманца Мундир, пленяющий лорнет. В театре с лихостью играли В антрактах долгих трубачи, И у подъезда ожидали Извозчики и лихачи.
4
Был атаман главою края, Слугой России и Царей, И, облачением сияя, Служил в соборе архиерей. О Думе спорили дворяне И об охоте невзначай, Купцы — о дегте и тарани, В прохладных лавках сев за чай. Блюли закон, моляся Богу, Хулили злобу, блуд и месть. Все казаки ходили в ногу И отдавали лихо честь.
5
Учили те, кто побогаче, Своих детей, поря за лень, И реалист носил казачий Лампас и с кантами чекмень. Дул ветер зимний или жаркий — Спал город мирно до зари. Сквозил пролет к вокзалу арки, Где проезжали все Цари. Черед часов был тих и плавен, Крепка была родная лепь. Давно забыли, что Булавин Дымил пожаром эту степь.
6
Степная быль дышала сонно, Был тверд загар казачьих лиц, Как воды медленного Дона, Текла простая жизнь станиц. Весну встречали в поле, сея, Скотину выгнав из базов. Под Пасху ждали иерея К лампадам темных образов. Косили в зной, возили кони Снопы на шумное гумно, Желтей червонца на попоне Лежало новое зерно. Зимой же спали. Песни пели. Дед ы , хваля минувший век, Хлебали взвар и с хлебом ели Арбузный мед, густой нардек.
7
Не к жизни бранной и беспечной Взывал, спокойствием маня, Средь вишняка дымок кизечный Над мирным кровом куреня. Страны померкнул образ древний. Средь электрических зарниц Никто не отличал деревни От вольных некогда станиц. Покоем грезили левады, И стал казак с былым не схож, Неся на чубе лоск помады, Под скрип резиновых калош.
8
Февраль принес с собой начало. Ты знал и ждал теперь конца. Хмельная Русь себя венчала Без Мономахова венца. Тебе ль стоять на Диком поле, Когда средь вздыбленных огней Воскресший Разин вновь на воле Сзовет испытанных друзей? Ты знал — с тобой одним расплата За тишь романовского дня. Теперь не вскочит пылкий Платов, Тебя спасая, на коня.