Но если так, почему на душе оставался противный осадок? Казалось бы, ничем они не были обязаны захудалому королевству Эйк, в котором и провели-то всего несколько суток. Но стыдно, мучительно стыдно было перед теми, с кем сражались бок о бок на стенах, с кем короткий миг, но делили судьбу…

Из города уходили ночью, в свете пожарищ. Шли молча — говорить не хотелось никому. Только Ильза уточнила, что значит ядерная зима, и Хельги объяснил, как запомнил со слов Макса.

К рассвету они были уже у восточной границы. Хельги обернулся напоследок, посмотрел через астрал. Искристо-голубое сияние добродетельной магии исчезло. Было смыто кровью. Жизнь королевства вернулась на круги своя.

После бессонной ночи расположились на отдых, взгромоздились на огромную скирду соломы, возвышающуюся у края сжатого поля. Решили поспать, но заснуть долго не могли. Ворочались с боку на бок, мешая друг другу. Все, кроме амазонки. Она переползла подальше от нежеланных спутников, свернулась калачиком и мгновенно забылась сном праведника. Ее не беспокоили дурные мысли и воспоминания. Ее совесть была чиста. В позорном спасении Кровопивца дева не принимала участия принципиально. Она до последнего оставалась на стенах и присоединилась к компании уже возле фонтана…

Тихие, неприятные звуки разбудили сильфиду около полудни. Она села, вытряхнула колючую солому из всклокоченных рыжих волос, прислушалась. Шум шел откуда-то слева и снизу. Поползла, свесилась посмотреть — и обнаружила источник звуков. Деву Эфиселию тошнило у подножия скирды.

— Идиотка! — Энка шлепнула себя ладонью по лбу. — Как я сразу не догадалась, дура старая!

Что со здоровьем у амазонки не все ладно, они заметили еще неделю назад, когда та стала срываться и убегать в кусты чаще, чем того требует естество. Особенно по утрам, после еды.

— Поносом, наверное, страдает, — предположила Меридит, вспомнив свое горемычное сехальское детство.

— Интересно, с чего бы? — гадала Ильза. — Ест то же, что и мы, готовлю я чистенько…

Во времена их прежних походов пищей занимались все по очереди. Но теперь Ильза из любви к искусству почти полностью отстранила друзей от этого дела. Временами, когда ей бывало лень, Энка варила свой дежурный суп или Орвуд жарил мясо на вертеле (вернее, на мече, хотя его и убеждали, что оружие от такого обращения портится). Остальных к кухне не подпускали вовсе. Особенно Хельги и Меридит. Себе дороже. Амазонка же первое время питалась из собственных походных припасов. Когда же они иссякли, перешла на общий котел, но кулинарных услуг не предлагала. Только ела, причем с таким видом, будто делала большое одолжение. Потому и на пользу не шло, решила Ильза.

— Бедная, — загоревал Рагнар. — Аолен, ты бы ее исцелил! Мучается же!

Но тот отказался. Не стану, сказал, пока сама не попросит! Заносчивость южной особы раздражала даже эльфа. К тому же он вовсе не был уверен, что справится с такой прозаической хворью…

Уж теперь-то Энка сообразила, что это за хворь!

Позже, когда они тронулись в путь и амазонка, по своему обыкновению, ушла далеко вперед, сильфида заговорщицки окликнула рыцаря.

— Слушай, Рагнар, — сказала она, понизив голос почти до шепота, — у меня для тебя плохая новость! Твоя дама сердца ждет наследника, причем не от тебя!

— Понятно, не от меня! — кивнул тот спокойно. — Я ей еще даже не признался… Погоди! С чего ты взяла?!! Откуда ты знаешь?!!!

— Ну, — важно задрала нос сильфида, — не буду посвящать тебя в подробности, они тебе ни к чему. Скажу одно — я абсолютно уверена. Нет ни малейших сомнений!

Аолен ускорил шаг, стараясь незаметно приблизиться к амазонке. Потом дождался остальных и объявил:

— Все верно! Я вижу две жизни вместо одной! Как же я сразу не понял? Осел сехальский, а не целитель, вот кто я!

Новость вызвала общий ажиотаж. Пожалуй, в другое время мужская часть компании не проявила бы к известию подобного интереса, но в тот момент все были рады возможности отвлечься от тяжких дум.

— Что, правда?! — округлив глаза, спросила Ильза. — Боги Великие, как интересно! У нее младенец будет, да? А она сама знает?

Сильфида пожала плечами:

— Догадывается, наверное, если не совсем дура. А насчет младенца… Учитывая ситуацию, я на ее месте избавилась бы.

— Это большой грех! — уверенно возразил Рагнар. И добавил, секунду подумав: — В крайнем случае я его усыновлю. — Еще помолчал и добавил: — Хотя папаша даст мне по шее.

Гном не оценил благородный рыцарский порыв:

— Оно тебе надо? С престолонаследием путаница выйдет. И вообще. Если бы хоть знать, от кого ребенок…

— Может, у амазонок тоже партеногенез? Как у ди… — начал было Хельги, но взглянул на сестру по оружию и поправился: — Как у пчел.

Меридит фыркнула:

— Тогда она точно дура! Нашла время!

Голос ее прозвучал слишком громко. Дева… хотя нет, уже не дева, оглянулась. Все разом умолкли, подняв к небу невинные физиономии. Вроде бы они облачками любуются. Но стоило той отвернуться, разговор возобновился.