Наутро после скандала Петюня показал мне свежую рекламную газету:

— Ты искала работу? Вот, пожалуйста…

Везде требовались, как обычно, секретари и водители класса «А», но одно объявление привлекло мое внимание.

«Требуется няня на две недели для собаки двух лет с проживанием. Оплата достойная, предоставляются калорийное питание и спецодежда».

— Ну и пишут! — фыркнула я. — Няня для собаки! Наверно, опечатка. Эти в газете тоже обнаглели — деньги берут, а все путают.

Больше не было ничего перспективного. Это путаное объявление тоже мне не подходит. Няня для ребенка двух лет! И почему только на две недели?

Однако меня привлекло слово «проживание». После того что я устроила, Петюня не простит. Он будет ныть, вздыхать, есть, наконец, пока не лопнет! Нет, нужно хотя бы на время покинуть его квартиру. В конце концов, человек имеет право на личную жизнь! И пускай за ним убирают Люсеньки или Жанночки, мне без разницы. Ребенок двух лет — это все-таки не слоненок. Хотя, кажется, слоны очень спокойные животные… Одним словом, с ребенком я справлюсь, тем более что всего две недели, а там, может, еще что-нибудь подвернется.

Я накормила Петюню калорийным завтраком и выгнала из дому, потом наскоро разгребла на кухне завалы посуды и набрала номер, указанный в объявлении.

— Слушаю, — отозвался настороженный женский голос.

— Я по поводу объявления… — проговорила я неуверенно. — Насчет собаки с квартирой… то есть квартиры с собакой… Там, наверно, все перепутали. Вам действительно нужна няня?

— А, да-да, — женщина оживилась. — Вы можете подъехать к метро «Василеостровская»?

— Конечно, — немедленно согласилась я. — Буду там через полчаса…

От меня не убудет, если прокачусь до метро, на месте все выясню.

Мне хотелось добавить, как Винни Пух, что до пятницы я совершенно свободна, но я воздержалась: неизвестно, как у этой женщины с чувством юмора. Вместо этого я спросила, как мне ее узнать.

— Лучше вы скажите, как вас узнать. Я сама к вам подойду…

Я невольно взглянула в зеркало, что висело у Петюни в прихожей. Вид не порадовал. Раньше с внешностью все было в порядке — не ослепительная красавица, но все при мне — никаких особенных недостатков. И если бы поработать как следует над лицом и подобрать подходящую одежду — имела все шансы заинтересовать приличного мужчину. Но то было раньше, когда я считала свою жизнь полностью удавшейся, а замужество свое — совершенно счастливым.

Несомненно, все последние события отрицательно сказались на внешности. Теперь волосы какие-то тусклые, взгляд затравленный, под глазами тени и — боже мой! — новая морщинка на переносице! Бабушка с самого детства твердила, чтобы я не морщила лоб. И вот, пожалуйста!

От грустных мыслей меня отвлекло нетерпеливое покашливание в трубке.

Я кратко себя описала — среднего роста неяркая шатенка в джинсах и светлой хлопчатобумажной курточке — и помчалась на «Василеостровскую».

Там, как всегда, творилось настоящее столпотворение — толпа перед входом ломилась в узкие двери, какие-то умники пытались обойти других и прорваться в метро через выход…

Один из таких умников и налетел на меня.

Надо сказать, что я, пока жила в загородном доме, совершенно отвыкла от этих городских радостей, и вид человеческого муравейника привел меня в ступор. Отшатнувшись от незнакомца, я выронила сумку и замерла в полной растерянности.

— Что стоишь, ворона? — рявкнул тот и оттолкнул меня со своего пути. — Дай пройти, не видишь — человек торопится!

И в довершение ко всему он наступил ногой на мою сумку.

От такой незаслуженной обиды у меня слезы выступили на глазах. Я наклонилась, подобрала сумку (отпечаток мужского ботинка ее не украсил) и уже собралась ехать назад: если уж так плохо началось, удачи сегодня не будет, можно и не пытаться… единственное, что меня удержало, — это толпа на входе в метро.

И в это мгновение меня кто-то тронул за руку.

Я обернулась и увидела худощавую, коротко стриженную брюнетку лет сорока или чуть меньше.

После стычки с уличным хамом я не ждала ничего хорошего и уже хотела огрызнуться, но брюнетка негромко проговорила:

— Это вы звонили мне по объявлению?

— Да… нет… я… — пробормотала я растерянно.

Она наверняка видела, как глупо я только что выглядела, и у нее сложилось обо мне не самое лучшее мнение. Так что о работе можно забыть.

— Так да или нет? — переспросила брюнетка.

— Да, я… Я просто как-то растерялась…

— Это ничего, — милостиво проговорила она. — Давайте отойдем в сторону, а то здесь чересчур шумно и людно…

Я была с ней полностью согласна, и мы, перейдя через Средний проспект, вошли в небольшое тихое кафе.

— Кофе будете? — спросила брюнетка.

Я благодарно кивнула.

Она заказала два капучино, мы сели за столик в углу.

— Нелли, — представилась она.

Я в ответ тоже назвала свое нелюбимое имя. Бабушка рассказывала, что родители, едва смирившиеся с моим появлением на свет, были единодушны только в выборе имени для девочки — Василиса. Скажу откровенно, за это я их не люблю больше всего.