Шрифт:
Только своей головой старуха рисковать не хочет, она хочет выехать за счет других. Ай, молодца! – как говорит Леша Творогов, когда бывает в хорошем настроении.
– Кеша – гениальный математик! – гнула свое Вера Павловна. – Когда-нибудь мы все будем гордиться, что жили с ним в одно время. Вы знаете, он же был первым на курсе! И занимался доказательством теоремы Ферма.
– Но не доказал, – против воли сказала я, – его опередил кто-то другой…
– Это неважно! – с жаром сказала старуха. – Такие люди, как мой сын, часто при жизни оказывались непонятыми! Он – необычный человек! Василиса, я ведь серьезно с вами разговариваю!
Господи, и ведь не спросит, мне-то зачем это нужно? Должна же она что-то предложить мне, если я соглашусь взять на себя обузу в виде малахольного Кеши и его нахальной мамаши?
Вы поймите меня правильно, мне просто стало интересно, до каких пределов может дойти человеческая глупость. Неужели Вера Павловна всерьез думает, что я соглашусь?
– Василисочка, вы не решайте сплеча, не отказывайтесь сразу, – стрекотала Вера Павловна. – Подумайте, познакомьтесь с Кешей поближе. Идите сейчас к нему, утешьте… История с Ириной стала для него таким ударом!
И я ушла, только чтобы не оставаться с ней наедине, потому что мне хотелось стукнуть противную старуху сковородкой. Какого же она обо мне мнения, если решилась серьезно предложить выйти замуж за ее сыночка!
Я подошла к двери Кешиной комнаты. Из-за нее доносились какие-то странные звуки – вроде тех, какие издает засорившаяся раковина.
Я постучала, но Иннокентий не отозвался, а подозрительные звуки стали еще громче. Тогда я толкнула дверь и вошла внутрь.
Иннокентий сидел за письменным столом, спрятав лицо в ладонях, и громко всхлипывал. Его сутулая спина крупно вздрагивала, как у простуженного верблюда.
– Эй, гражданин Бубликов, возьмите себя в руки! – проговорила я в эту спину. – Ну, хоть сделайте вид, что вы мужчина!
В ответ на мои слова он издал жалобный вопль, и спина затряслась еще сильнее.
Нет, что он воображает – что я буду его утешать, жалеть и угощать конфетами? Я ему не мамочка!
Я села неподалеку на свободный стул и стала ждать, когда он прекратит истерику. В конце концов, из своего опыта я знаю, что мужчина не может изображать страдания больше получаса, если ему не подыгрывать, а десять минут уже прошло… Минут через двадцать ему надоест страдать, и он под воздействием эмоций разговорится…
На полу возле его стола валялись какие-то листки, покрытые записями и рисунками. От нечего делать я подняла один из этих листков и начала рассматривать.
Большую часть листа занимал план какого-то здания. Слева на плане был нарисован большой зал, покрытый какими-то загадочными значками и неразборчивыми надписями, правее – коридор, ведущий к маленькому помещению, в котором был квадратик, отмеченный жирным красным крестом. Еще правее была проведена толстая черта, за которой начиналась череда тонких параллельных черточек. Ах, ну да, так обычно на планах изображают лестницы…
Действительно, сбоку была стрелка с неразборчивой подписью. Вглядевшись в нее, я скорее догадалась, чем прочла, что там написано «эскалатор».
Все это показалось мне смутно знакомым.
Иннокентий все еще рыдал, поэтому от нечего делать я стала расшифровывать остальные надписи.
В середине большого помещения в левой части листа было криво написано:
«Час тридцать. Драка».
В коридоре, ведущем направо, к отдельному маленькому помещению с красным квадратом – еще одна надпись:
«Час двадцать восемь. Кофе, слаб.».
Что такое слаб? Кто слаб и почему?
Еще правее, около жирной черты, за которой начинался эскалатор, было приписано:
«Час тридцать две. Сигнал».
Ну, это хоть более менее разборчиво и понятно. Сигнал, он и есть сигнал, знать бы только, что этот сигнал значит.
В самом низу, ниже большого квадратного помещения, была еще одна жирная черта, и около нее – надпись:
«Час тридцать, инкас».
И тут у меня как будто пелена с глаз спала.
Инкас – это инкассаторы. Сигнал – это вовсе не сигнал, а сокращенное «сигнализация». А весь этот рисунок представляет собой план торгового комплекса, в котором находится тот самый ночной клуб «Эсмеральда», про ограбление которого мне рассказывали Творогов с Бахчиняном!
Вот большое помещение слева – это главный зал ночного клуба. В центре его пометка – час тридцать, драка. То есть ровно в час тридцать в зале каким-то образом спровоцировали драку, чтобы отвлечь большую часть охраны. Хотя известно, каким способом Ирина, она же Илона, спровоцировала мужиков. Маленькая комната справа – это помещение кассы, квадратик с красным крестом – цель грабителей, сейф с наличными.