Друзья еще бы говорили на интересную тему, но тут в трапезный зал флигеля поспешно вошел обрадованный Стас и с порога выпалил:

– Вроде все утряс, отыскал двух мастеров мне на замену! Значит, могу отправляться с вами хоть сию минуту.

– Прямо так сразу не получится, – заулыбался Кремон. – Твоя жена не поймет, ибо вещи собрать не успеет. Вылетаем утром! – И, услышав печальный скрип болара, пояснил старшему брату: – Караг всеми корнями голосует за продолжение банкета. Не нравится ему быть в числе догоняющих… При этом он забыл, что Спин со своим десятком еще вчера улетел в Спегото, готовить для нас плацдарм и должное общественное мнение.

– Ничего, голодными они и в Спегото не останутся, – прошипел болар и корешком потянулся за очередным деликатесом на столе. – Но лучше и вкусней, чем в Калеццо, наверняка нигде не принимают.

– Постеснялся бы! Можно подумать, что тебя плохо в «Каменной Радуге» кормили… – Кремон встал с кресла с некоторым трудом и с удивлением потер свой округлившийся живо: – Надо же! Как меня за четыре дня разнесло! Все, ни одного пропуска тренировок! И начну прямо сейчас. Брат, за мной!

После ухода людей в окно заглянул командир разведывательного десятка. Шумно фыркнув, он обратился к своему лидеру:

– Караг, ты спишь? Или от переедания летать разучился? Я тут слышал, что утром вылетаем?

Один глаз на жгутике повернулся в его сторону:

– Правильно слышал. Но зачем нам часть дня и целую ночь терять? Собирай десяток, вылетаем немедленно! – Сфера разведчика тут же пропала из оконного проема, и лидер, приподнимаясь с подставки, самодовольно забулькал смехом: – А вот мне чрезмерное ожирение не грозит! – при этом уже два глазика с явным сожалением уставились на остатки пиршества. – Хотя кормят тут преотлично. М-да… словно на убой! Можно было бы еще недельку поэкспериментировать со своей жировой прослойкой…

Но дела, а именно безопасность лучшего друга из людей, – превыше всего. Поэтому уже через четверть часа одиннадцать боларов, быстро распрощавшись с хозяевами и предупредив семейство Ферити, понеслось по направлению к Спегото.

Ну а ранним утром, транспортируя за собой по силовому шарику с пассажирами и багажом, тем же маршрутом отправились двадцать пять драконов. Причем увеличение численности отряда произошло по настоянию монарха Альтурских Гор. Его величество Старгел Бой Фиолетовый решил отправить для своей венценосной коллеги Дарины Второй и не менее венценосного царя вьюдорашей Лилламеля давно заготовленные подарки и парочку особенных, приуроченных к приближающемуся дню рождения королевы.

Прощаясь с Кремоном, не поленившийся встать так рано король сказал:

– Сам понимаешь, подарки, полученные из твоих рук, сразу удваивают свою значимость. Так что как друга прошу: не поленись вручить лично. Можешь даже приврать, что эти подарки мне настолько были дороги, что я пустил скупую слезу при расставании с ними. Ну и… с тобой, конечно.

– Вручу! Где надо, привру! По поводу слез – тоже преувеличу! – с готовностью согласился Невменяемый.

– И главное не забудь, что я тебя жду на бракосочетание наследного принца. Как раз к свите Рихарда и можешь примазаться.

До назначенного торжества оставалось еще четыре месяца, поэтому герой, так далеко не загадывающий, обещал с легким сердцем:

– Обязательно буду!

– Тогда удачи и счастливого пути!

И вот уже пролетая над высоченными заснеженными вершинами Каррангарских гор, Невменяемый задумался о предстоящей свадьбе старшего сына Старгела Боя Фиолетового.

«Это так кажется, что еще масса времени… О достойном подарке надо подумать заранее. Вполне возможно, что за такой срок я уже решу проблемы со своим здоровьем и на свадьбу ехать-таки придется… А значит, нужно забрать мои личные трофеи и сделанные мне подарки из подземного царства. Если, конечно, Лилламель и его окружение уже давно мои запасы не растащили. При всем уважении к новому царю, что-то я не слишком ему в этом плане доверяю. И, судя по последним новостям, он в последнее время резко сократил продажу всему миру тех древних богатств, которые громоздятся в огромных хранилищах. Жадничать, что ли, стал? Или, как поговаривают, хочет цены поднять? Хорошо хоть пока никаких препон не чинят ведущемуся по Утерянному Пути транспортному сообщению между севером и югом Спегото. Ну в этом отношении ему и Дарина Вторая спуску не даст. Для нее эта транспортная артерия сейчас ценней всех артефактов, оставленных Древними…»

Также имелись сведения, что вьюдораши перестали давать проход исследовательским экспедициям людей в иные отростки Утерянного Пути, особенно в тот, который вел к Зачарованной пустыне. О Некрополе Сущего Единения они вообще заявили, что это их личная святыня и посторонним туда хода нет. Хотя еще при уничтожении прежнего царя Кремон заметил полное разграбление древних захоронений, и Дарина Вторая об этом знала. Может, именно поэтому и не настаивала на скрупулезном выполнении союзнического договора, где, в частности, говорилось о совместном исследовании недр и найденного наследия Древних.

В таких вот размышлениях Невменяемый и заснул на втором часу пути. Это его родственникам было жутко интересно впервые перемещаться таким образом, и они с восторгом рассматривали каждую проплывающую рядом вершину, до которой порой можно было дотянуться руками.

Планировалось долететь до Салии к позднему вечеру, сделав при этом одну большую остановку на обед и отдых. Привал определили примерно на середине пути, на правом берегу реки Лакии. Именно там находился поселок постоянно действующей научной экспедиции Эль-Митоланов Энормии. Состав экспедиции часто менялся, причем в последнее время там хватало специалистов из иных стран, но всегда было много сорфитов и таги. И вся эта научная братия только тем и занималась, что пыталась раскрыть тайну преодоления невидимого барьера, преграждавшего путь в Зачарованную пустыню. Да в последнее время пытались догнать драконов и окончательно разгадать секрет производства гаспиков. Эти чудесные самоходные плоты, чуть ли не моментально выращиваемые на водной поверхности, делались из семян одного редкого дерева, произраставшего только в султанате Онтар. Семена вначале вымачивали в определенных растворах, затем проталкивали на тележках в пустыню и чем-то там облучали.