— Вот видите, — с доверительной улыбкой сказала Виктория Андреевна, словно Турецкий подтвердил ее подозрения. — Кавказцы — народ горячий. Я не удивлюсь, если это был ревнивый ухажер, который увидел, как Фомин любезничает с его пассией.

Она закатила глаза и томно вздохнула.

— Вы ушли с банкета вместе, не так ли? — спросил Турецкий.

Виктория Андреевна опять вздохнула, ясно давая понять, что любое воспоминание о том вечере ранит ее нежную душу, и сказала грустным голосом:

— Все верно, мы ушли вместе. Было уже поздно, Олег Иванович вызвался проводить меня. Абсолютно естественное желание, не так ли?

— Что было потом? — спросил Турецкий, не обращая внимания на томные придыхания своей собеседницы.

— Потом Олег… то есть Олег Иванович поймал такси и мы поехали. — Виктория Андреевна приподняла одну бровь и добавила: — Не смотрите на меня так, в этом не было ничего особенного. Нам с Фоминым просто было по пути, вот и всё. Я живу неподалеку от Киевского вокзала, а он уезжает оттуда домой на электричке.

— Он набивался к вам в гости?

— Нет, что вы! — Виктория Андреевна кокетливо улыбнулась. — Он, конечно, делал намеки, но я быстро их пресекала. Видите ли, я все равно не могла пригласить его к себе. Я живу с мамой и сыном. В тот вечер они оба были дома.

— Что было дальше?

— Дальше машина остановилась возле моего подъезда, и мы с Олегом Ивановичем расстались. Вот, собственно, и всё.

— Хорошо, — задумчиво произнес Турецкий.

— Вы находите? — иронично осведомилась Болдина.

Тут дверь кабинета приоткрылась, и в образовавшемся проеме показалась розовощекая мужская физиономия.

— Виктория Андреевна, — сказала голова, — вы заняты?

— Да.

— Хорошо, я зайду позже.

Дверь стала закрываться, но Виктория Андреевна вдруг крикнула:

— Сан Саныч!

Дверь снова приоткрылась:

— Да, Виктория Андреевна?

— Зайдите, пожалуйста.

— Хорошо.

Дверь открылась шире, и в кабинет вошел невысокий полный мужчина с жизнерадостным лицом.

— Вот, — сказала ему Болдина, — познакомьтесь, это Александр Борисович Турецкий, следователь из Генеральной прокуратуры.

— Очень приятно, — сказал розовощекий мужчина.

— Взаимно, — ответил Турецкий, привставая со стула и пожимая толстяку руку.

— Сан Саныч, — обратилась к толстяку Болдина, — вы ведь, кажется, были с Фоминым приятелями?

— Да, был. А что?

— Господин Турецкий расследует его дело.

— Правда? — Белесые бровки Сан Саныча взлетели к корням взъерошенных волос. — А я думал, что его дело закрыто.

— Как видите, не закрыто, — сказал на это Турецкий. — Присоединитесь к нашему разговору?

— Почту за честь, — сказал толстяк. Он поискал глазами свободный стул, не нашел и сел на диван, подобрав короткие пухлые ноги. — Итак, чем я могу быть вам полезен?

Александр Борисович достал из кармана пачку фотографий и протянул ее толстяку:

— Сан Саныч, посмотрите, пожалуйста, на эти физиономии. Может, вы видели кого-нибудь из этих людей рядом с Фоминым?

Сан Саныч взял пачку и стал внимательно разглядывать снимки, раздумчиво шевеля белесыми бровями. Турецкий и Виктория Андреевна наблюдали за ним молча.

— Вот этот, — сказал он наконец и показал пальцем на фотографию Альхарова. — Его я пару раз видел.

— Вы уверены? — спросил Турецкий.

— Абсолютно, — заверил важняка Сан Саныч. — На зрительную память я никогда не жаловался. Да что там, я даже имя его запомнил. Э-э… Владимир Владимирович, кажется? Нет, не так. Постойте-постойте, сейчас вспомню… Владислав Владиславович? Да, что-то в этом роде.

— Владлен Владленович, — поправил Турецкий.

Толстяк кивнул:

— Точно! Владлен Владленович! Я еще подумал: имя-то какое дурацкое. Это ведь, кажется, сокращение от Владимира Ленина, да?

— Да, — кивнул Турецкий. — Где вы видели Владлена Владленовича?

— В кабинете у Олега. Помню, они что-то бурно обсуждали. Я зашел, и они тут же оборвали разговор. Меня это даже немного обидело. Олег представил нас друг другу, но, по-моему, сделал это чисто машинально.

— Вы с ним о чем-нибудь говорили?

— С этим-то? Нет, что вы. Я отдал Олегу графики работ и вышел из кабинета. Потом я встретил его еще раз, в баре. Знаете, мы с друзьями иногда собираемся в спортбаре, поболеть за любимую команду, попить пивка. Дома-то у всех жены, а они футбол не слишком жалуют. Зашел я в спортбар и вижу — сидят. И опять что-то обсуждают. Вид у обоих озабоченно-деловой. Я кружечку пива у барной стойки выпил, да и ушел.