Она еще целый час пробыла на кухне, не желая идти в спальню, потом проверила детей. Перран даже во сне не выпускал из рук драгоценный кристалл. Нежно улыбнувшись, Лора поцеловала его и Керензу.

Когда она наконец вошла в спальню, Макс уже спал. Вздохнув с облегчением, Лора на цыпочках подошла к кровати и нырнула под одеяло.

Он перевернулся, пробормотав что-то во сне, и так же во сне обнял ее одной рукой. Лора вздохнула и замерла в его объятьях, любуясь прекрасным спокойным лицом.

Я люблю тебя, проговорила она про себя и прильнула к нему, погружаясь в сон.

Она видела сны, похожие на явь. Вот Макс проводит рукой по ее спине, она чувствует его дыхание на своем лице. Его прикосновения нежны, поцелуи покрывают лоб, губы, подбородок…

И тут она поняла, что это совсем не сон. Лора притворилась спящей и полностью отдалась любовной игре.

Казалось, что Макс пробудился, впрочем, возможно, он все это делал во сне: целовал и целовал ее, мягко и нежно, с такой осторожностью, словно она хрустальная. Лора лежала, боясь пошевелиться, издать звук.

Его губы начали исследовать ее податливое тело. Ни один дюйм не остался без внимания. Лора уже сходила с ума от страсти. Когда наконец его губы сомкнулись на ее груди, а рука нащупала горячую плоть между ног, она издала внезапный, непроизвольный стон.

Он тут же замер, как будто пробудившись ото сна. Широко раскрыл напоенные любовью глаза, потом прищурился и вскочил с кровати.

— Макс! — Лора бросилась вслед за ним, поскользнулась и упала.

Он тут же включил верхний свет.

— Господи, Лора!

— Я упала! — разрыдалась она. — Ох!

— Извини. — Он опустился на пол рядом с ней, пригладил ей волосы. — Где болит? — вежливо и как-то безучастно спросил он.

— Спина. Но ничего, все в порядке.

— Подожди, я принесу мазь…

— Нет! — Ей не хотелось, чтобы он втирал ей что-нибудь в спину. — Просто дай мне руку и помоги встать. Вот так. Видишь, все в полном порядке.

— Попробуй пройтись.

Она попыталась.

— Да, могу. Макс… Я хочу сказать о том, что только что было… Извини, я спала…

— Да.

У нее задрожали губы.

— Что ты собираешься делать? Куда ты идешь? — спросила она, потирая больную спину.

— Куда-нибудь. Не знаю.

Он вдруг заметил, что раздет. И что видно, как он возбужден. На щеках его тут же расплылся горячий румянец, и он отвернулся. Подошел к гардеробу, достал вещи. Слишком много вещей, чтобы надеть их все сразу. Но его намерения стали совершенно ясны, когда у него в руках оказались две пары ботинок.

— Ты не можешь уехать! — закричала она, побелев от испуга.

— Могу. — Он начал укладывать вещи в чемодан. — Я еду в Марракеш. Нам надо вернуть Фэй и Дэниэля.

— Но… сейчас полночь!

— Вот и хорошо: дороги свободны.

— Но ведь ночью нет рейса!

— Я подожду в аэропорту.

— Перран…

— Объясни ему, что я поехал к его маме и папе, и передай ему от меня привет.

— Но…

— Нет. Хватит. Я не могу не прикасаться к тебе и от этого схожу с ума. Так что справляйся тут сама. Я уезжаю.

— О, Макс, пожалуйста! Ты мне так нужен здесь. И детям тоже. Ведь у нас сегодня был такой замечательный день. Перран вот-вот заговорит — я хочу, чтобы ты был рядом, когда это произойдет.

— Мне надо ехать, — раздраженно проговорил он. — Не хочу делать то, о чем потом буду сожалеть.

— Что именно? — спросила она.

— Много смеяться, наслаждаться жизнью. Сильно любить.

Ей так хотелось обнять его, стереть с его лица выражение боли, рассказать ему всю правду. Он любит ее, а у нее нет сил отказываться от этой любви и отрицать свою любовь к нему.

— Я…

— Слишком поздно. Не останавливай меня. Дай мне уехать. По крайней мере дай мне сделать это достойно.

В молчании он упаковал чемодан и направился к двери. Лора подбежала к нему.

— Позвони мне! — хрипло сказала она, хватая его за руку.

Он стряхнул руку, как будто она была заразная.

— Я буду звонить каждый день в пять часов, так что Перран сможет поговорить со мной.

— А как долго ты там пробудешь?

— Сколько понадобится. В моем бумажнике деньги. Возьми их. Трать на что хочешь.