Турецкий взял с собой двоих омоновцев, и в машине ему было стыдно перед ними — так он чертыхался из-за каждой задержки. Казалось, никогда еще на дорогах не случалось такого количества разных происшествий: там многокилометровый объезд из-за ремонта моста, там с душераздирающей медлительностью разворачивался грузовик с трубами, там пробка. Перед Зеленодольском их машина уперлась в неспешно ползущую платформу с бульдозером на ней. Она была такой ширины, что заняла почти две полосы, и обогнать ее не удавалось, несмотря на все ухищрения водителя — уж очень сильное движение было на встречке. Как назло, та маячила перед глазами буквально до поливановского дома.

Когда их новая «Волга» остановилась возле подъезда, Турецкий оглядел двор — машин много. Все ли принадлежат жильцам, или есть и наблюдатели, сказать трудно. В двух из них сидели водители. Он позвонил по телефону Валентине Олеговне, та открыла дверь подъезда. Следователь поднялся на третий этаж вместе с обоими омоновцами, потом те вернулись в машину.

Александр Борисович слышал, что бывшая жена Юрия — кандидат медицинских наук — работает не покладая рук, поэтому ожидал увидеть эдакий синий чулок. Ничего подобного — стройная Лидия модно одета, у нее стильная прическа — пышная шапочка из коротких светлых волос, а редкий у нас для февраля загар привлекал внимание.

Турецкий и Валентина Олеговна подошли к окну.

— Тут все ваши машины или есть посторонние? — спросил он, имея в виду автомобили жильцов дома и те, которые очутились во дворе случайно.

— Я не настолько наблюдательна, — извиняющимся тоном ответила Поливанова. — Но у меня впечатление, что обычно днем здесь машин меньше.

Недавно Александр Борисович расследовал дело об убийстве владельца сети бензоколонок в соседнем с Зеленодольском райцентре Челноковске. Тогда он убедился в надежности и порядочности их милиции. Позвонив в челноковский УВД, Турецкий попросил дать ему наряд для сопровождения в Москву, те согласились.

Когда милицейский «газик» притормозил во дворе, две иномарки медленно уехали. Казалось, они покидали свои места с тяжким вздохом.

Александр Борисович спросил:

— Вы, Лидия, остаетесь или поедете с нами в Москву?

Та вопросительно взглянула на Валентину Олеговну.

— Поезжай, Лида, тебе нужно отдохнуть после дороги, — сказала хозяйка. — Вечером ко мне кто-нибудь да зайдет. А ты приедешь, когда акклиматизируешься.

До Москвы добрались без происшествий. Турецкий остался в главке, где сразу принялся изучать оставленные Юрием бумаги. Его поразила предусмотрительность следователя. Помимо тех документов, которые прокурор называл утерянными, или, по мнению Поливанова, они могли быть уничтожены, здесь имелось обращение к людям, которые будут интересоваться причинами его похищения или убийства. Он предвидел это, поскольку ему часто угрожали. Было в бумагах и его дотошное исследование о появлении и деятельности рейдеров — специалистов по захвату предприятий. Поливанов виртуозно выполнил свою работу и, не помешай ему прокурор, вывел бы преступников на чистую воду. Он уже обнаружил их, оставалось провести последние следственные мероприятия.

Одним из самых полезных было упоминание о Ростиславе Ладошкине, который непосредственно руководил мастерской по изготовлению фальшивых денег. Это был сослуживец Анатолия Гордиенко по Северному флоту. Начальник УВД прикрывал многие неблаговидные, наглые поступки и своего сына, и Ладошкина. Гордиенко-старший на свои средства оборудовал мастерскую фальшивомонетчика в Ярославле. Он же вкупе с мэром хорошо оплачивал деятельность бойцов зеленодольского СОБРа.

Поливанов считал, что целесообразно арестовывать сразу всю городскую верхушку — мэра, начальника УВД и прокурора или по крайней мере первых двоих. В случае ареста одного Селихова остальные, испугавшись, постараются быстро спрятать концы в воду. Если же начинать с прокурора, то тут следует ограничиться допросом — он человек пугливый, легко поддается шантажу. Спасая свою шкуру, он обязательно станет сотрудничать со следствием.

Изучая бумаги и раздумывая над выводами Поливанова, Александр Борисович допоздна засиделся в своем кабинете. А когда собирался уходить, неожиданно поступило оперативное сообщение о том, что завтра в Москву прилетает официальный гендиректор зеленодольского металлургического завода Балясников.

Почувствовав, что за ними по пятам несется погоня, дезертиры решили рассредоточиться: все трое сыпанули в разные стороны. Если смотреть с их точки зрения, такая тактика оказалась полезной — двоих поймали, третий ушел. Судя по всему, в сторону границы с Грузией. Эти двое сопротивлялись до последней возможности, серьезно ранили одного из преследователей. Сдались, лишь когда кончились патроны.

Зеленодольцы ожидали чего угодно, только не этого. Они еще не осмотрелись, а уже пришлось гоняться за дезертирами. Вернулись за полночь и очень хотели спать. Что все и сделали. Лишь Ухтомскому приказали подсобить двоим местным милиционерам: с погранзаставы сообщили, что проклюнулись следы третьего дезертира. Нужно ковать железо, пока горячо.

— Что же там погранцы делают, если сами задержать его не могут? — возмутился Петр.

— Посмотришь своими глазами — поймешь, — ответил майор. — Там боевики изо всех щелей лезут. Не могут же пограничники разорваться.

Самое сложное было заменить в автомате Петра боевые патроны на холостые. Из-за этого тянули с выездом. Наконец улучили момент. Это делали в штабе, пока майор долго «объяснял обстановку». Собровец зазевался — патроны и заменили. А предусмотрительность Турецкого оказалась совсем не лишней. Когда Ухтомский благодаря увеличивающемуся количеству мусора по обочинам дороги понял, что машина приближается к городу, а до этого говорили, будто едут на погранзаставу, он заподозрил неладное. Задав сопровождающим несколько хитрых вопросов, он убедился в правильности своих догадок и попытался бежать. Преследователи быстро настигли его. Тогда он устроил бесплодную пальбу из автомата.