— А как ты восстанавливаешь свое отражение в зеркале?

— Очень просто, создаю астральную проекцию — она и отражается в зеркале.

— То есть ты раздваиваешься?

— Нет, проецируюсь, то есть отражаюсь на другой плоскости, а потом накладываю эту проекцию на себя.

— Масло масляное.

— Это как наложить два кадра фотопленки друг на друга.

— Фотопленка… Лекс, у меня есть фотоаппарат! Вот смотри, — я достала мобильный телефон и включила режим фотосъемки.

— А ну-ка. Что это такое?

— Фотоаппарат и видеокамера, — я пожала плечами и сфотографировала на него Варта. — Вот, узнаешь себя?

— Хорошая штука твой телефон, только толку от его камеры никакой. Вампиры без фокуса с проекцией не отражаются на нормальных фотоснимках, как и любая иллюзия, потому что в состав пленки входит серебро, а здесь я как в обычном зеркале.

— Наверное, это потому, что ему пленка вообще не нужна. В телефоне камера цифровая.

— Давай так: ты стоишь на месте, а я отойду. Посмотрим, как далеко я смогу уйти.

Я присела на удобный камушек, размером с добрый арбуз, и смотрела в след удаляющемуся Варту. Но буквально метров через сто — сто пятьдесят, Варт перестал отдаляться, хотя я отчетливо видела, что он не стоит, а продолжает идти.

— Лекс, ты не удаляешься уже примерно три минуты! — крикнула я, и через пару секунд Варт был около меня.

— Ого!!! А, какую предельную скорость может развить вампир?

— Никогда не задумывался над этим, возможно мили три-четыре в минуту.

— То есть сто восемьдесят — двести десять миль в час! Это же скорость самолета!!! — восхитилась я.

— Нет, самолет я обгоню.

— Это скорость самолетов моего времени. От Лондона до Парижа самый задрыпанный кукурузник долетит меньше, чем за сорок минут со взлетом и посадкой.

— Наука не стоит на месте, в отличие от нас с тобой.

— Да, ты прав.

— Итак, что мы имеем: ущелье длиной в сто тридцать метров и отличную иллюзию.

— Есть идеи как эту иллюзию снять?

— М-да, за тобой хоть с блокнотом ходи, — ухмыльнулся Варт.

— Это еще зачем?

— Даже память вампира не в состоянии запомнить все те перлы, что ты выдаешь ежеминутно, так что надо записывать, красивенько оформлять и публиковать в рубрике «Осторожно! Юмор!».

— А что я такого сказала? — нахмурилась я.

— Иллюзию не снимают. Ее можно при необходимости проявить или просто подождать пока маг, наложивший ее, умрет и заклинание разрушится.

— Подумаешь, — фыркнула я. — Если такой умный, то прояви ее.

— Ты думаешь можно вырвать волосинку, сказать «абракадабра» и все?

— Почем мне знать? Я же всего лишь девчонка!

— Выберемся, и я лично займусь твоим образованием, — пообещал Варт.

Вот только этого мне до полного счастья не хватало! С такими перспективами я сама отправлюсь развлекать Грэма!

— Что ты делаешь? — ужаснулась я.

Этот ненормальный клыкастый прокусил себе запястье и подался в художники. Сначала он начертил собственной кровью какую-то замысловатую геометрическую фигуру на южной стороне стены, затем на северной и соединил их кровавой линией по земле.

— Иди сюда, — холодно приказал Варт.

— Это обязательно? — заскулила я.

— Нет, совершенно не обязательно. И вообще, чем я здесь занимаюсь? Я давно должен закрыть вопросы по партнерству с «Меджик» и организовывать работу нового бизнеса, а у тебя вообще дел не в проворот — сколько нецелованных мужиков бродит по миру, ммм, просто кошмар.

— Перестань! Я все поняла.

С самым недовольным видом и фырканьем я протянула Варту левую руку.

— Давно хотел тебя спросить: что за браслет ты носишь?

— Миленький, правда?

— На нем руны.

— Какие еще руны?

— Очень древние. Я таких раньше не видел. Где ты его взяла?

— Локи подарил, — честно ответила я. — А что?

— Он не причиняет тебе неудобств? Я имею в виду, ты можешь его снять?

— Да. Вот, — я потянулась к застежке, но Варт меня остановил.

— Нет. Не нужно. Мне не известны нанесенные на него руны, но некоторые элементы я все-таки могу прочитать — это оберег. Вот только от чего?

— Оберег — это хорошо.

— Он тебе нравится, значит носи.

Варт еще несколько секунд покрутил мое запястье, изучая украшение, и вернулся к своему замыслу.

— Будет немного больно.

— Потерплю.

Он достал из кармана раскладной нож и разрезал мне руку.

— Теперь обведи рисунок, — прорычал Варт, отстраняясь от меня. — И поторопись.