— Много фонариков и следующая дверь.

— Отлично. Легкие задачки не для нас. Ладно, давай попробуем пройти вместе.

Я развернулась и зашагала в направлении двери, держа Варта за руку. Проблем с переходом через порог у меня не возникло, зато мой спутник с какой-то радости замер перед ним.

— Пойдем, — я потянула Варта за руку, но он ни на миллиметр не сдвинулся.

— Будем создавать щит или опять целоваться?

— Как быстрее? — спросила я, возвращаясь в ущелье.

— Покажи мне точные границы двери.

Я стала в проеме и разложила руки на левую и правую стороны рамы.

— Ясно. Так и стой.

Варт взял какой-то камень и нацарапал отметки у моих рук.

— Теперь меняемся местами.

Вампир как куклу переставил меня с дверного проема на тропинку ущелья, а сам стал перед входом в скалу лицом ко мне.

— Твоя задача — переместить меня в скалу.

— И как я должна это сделать, сказать «сим-сим, отдайся» или нет, не так «сим-сим, откройся», вот?

— Как угодно. Я не могу войти — ты можешь, вот и думай.

— Думать — это твоя прерогатива!

— Давай без смеха. Тесный физический контакт плохо для тебя кончится, а новых идей у меня пока нет, так что создавай щит.

— Да ладно тебе. Потерпишь, — засмеялась я и всем телом прильнула к Варту.

Целовать Лекса — сплошное удовольствие. Он такой нежный, такой ласковый, такой желанный. Я не знаю, почему меня блоки пропускают, а его нет, но, кажется, мне это начинает нравиться. Прошла всего неделя с нашей свадьбы, а я уже так соскучилась по нему, по его губам, по его дыханию, по его телу.

— Алекс, малышка, не увлекайся, ты уже протащила меня через все двери и арканы, которые здесь были.

— Ну и черт с ними, — фыркнула я и снова прильнула к его губам.

Если он думает, что я поверю в его джентльменскую порядочность, то сильно ошибается. Я так долго ждала его поцелуев и теперь, когда он рядом со мной, не может быть и речи об отступлении!

— Алекс, хватит! — Лекс сильно удивился, когда я потянула за пряжку его ремня.

— Но я хочу, — застонала я.

— Ох, и достанется же мне, когда ты протрезвеешь, — вздохнул Варт и сам расстегнул ремень на брюках.

Как же я по нему скучала, и вот мы снова вместе. Никакой другой Раона мне не нужен! Я хочу этого! Всем сердцем, всей душой, всем телом и только этого! Он мой! Только мой!

От опьяняющей радости я уже не чувствовала ни прохлады его кожи, ни сырости пещеры. Я с такой страстью и нежностью отвечала на его ласку, что даже не замечала ледяной каменной плиты за спиной.

— Крокодильчик, я не хочу останавливаться, — прошептал мне Лекс.

— И не надо.

Ах!

Мой! Первый! Любимый! Единственный!

Зачем я сопротивлялась своим чувствам? Я люблю тебя, Александр Варт!

Его безразличие было настоящим наказанием, а сейчас он пылает от желания и возбуждения, даря любовь и ласку.

Может я совершила большую глупость, потеряв контроль над своим телом, но я никогда об этом не пожалею.

— Ах!

— Все хорошо?

— Да. Очень хорошо, — выдохнула я, а он поймал мой вздох своим ртом.

— Ты такая сладкая. Безумно сладкая.

— Ммм.

Лекс больше не осторожничал и двигался так, как хотелось ему, как хотелось мне, заставляя сходить с ума от восторга и трепета, но меня отрезвил его глухой гортанный рык. Картина из дома на поляне так и всплыла перед глазами, отшвырнув мое тело от Варта с силой не меньшей, чем электрический блок.

— Алекс, что с тобой?

— Не приближайся ко мне, — прорычала я.

— Ясно. Этого следовало ожидать.

Варт одним движением вернул брюки на положенное место, а как одел рубашку я вообще не заметила. Он молча бросил мне куртку и джинсы, затем уперся ладонями в стену и нахмурено-раздраженно склонил голову. Все время, пока я одевалась, Лекс так и стоял, не оборачиваясь и не произнося ни слова.

— Где этот чертов меч?

— Вон там, — Варт кивнул на пол за плитой.

Теперь понятно, что мы со звоном уронили с нашей импровизированной кровати. Я подняла оружие и направилась к выходу, Лекс молча шел за мной.

Вопроса «что же я наделала?» не возникало, все место в моей голове занял другой вопрос — «что делать дальше?». Нельзя поддаваться минутной слабости, я не могу и не хочу оставаться с этим мужчиной, не зависимо от того насколько нам было хорошо. Всю жизнь в койке не покувыркаешься, а жить вместе мы точно не сможем. Как говорит Аманда о своих родителях: «их разлучили непримиримые разногласия», тоже самое могу сказать и о нас с Лексом. Да, он может работать в команде, но только на правах капитана, а кому понравиться быть на пожизненной должности юнги? Вот именно!