— С одной стороны, Бруно могли похитить, чтобы изменить ход выборов, — сказала Джоан. — Его избирателей хватило бы, чтобы одна из партий, если они окажут ей поддержку или откажут в таковой, получила перевес либо провалилась.

— Послушай, мне что-то не верится, что Бруно похитила одна из главных партий. Может быть, в другой стране это и возможно, но только не здесь.

— Согласна. Идея притянута за уши. Другая теория такова: его похитили ради денег и скоро поступит требование выкупа.

— Или это могла быть банда, которую он разгромил во времена своего прокурорства. Такого рода подозреваемые у тебя есть?

Джоан покачала головой:

— Он был прокурором на процессах нескольких филадельфийских банд, однако те привыкли действовать без затей — ножами и пистолетами. Им не хватило бы мозгов, чтобы схватить Бруно под носом у Секретной службы.

— Хорошо, врагов, которых он нажил, когда был прокурором, отставляем в сторону, тогда остаются мотивы чисто финансовые. Сколько он стоил?

— У семьи, из которой происходит его жена, деньги имеются, однако это не Рокфеллеры. Они способны заплатить миллион долларов, но не более того. У политической партии Бруно также имеются фонды, однако существуют мишени с куда большими средствами.

— Которые к тому же не охраняет Секретная служба.

— Вот именно, — сказала Джоан. — Похоже, похитители Бруно хотели показать, что способны одолеть Службу.

— У них должен быть внутренний информатор. Кто-нибудь из команды Бруно?

— Тут есть кое-какие предположения. Нам придется проверить их.

— Отлично. А сейчас я бы принял по-быстрому душ. — И Кинг начал подниматься по лестнице.

Джоан окликнула его:

— Не боишься оставлять меня одну? Вдруг я тебе в комод ядерную бомбу подсуну.

Кинг зажег в ванной свет, включил душ. Он повернулся, чтобы закрыть дверь — на случай, если у Джоан возникнет очередная причудливая идея. Толкнув дверь, он почувствовал, что к ней словно привесили груз. В крови Кинга, пока он смотрел, как закрывается дверь, бурлил адреналин.

Он повидал за свою жизнь немало неприятных вещей. И все-таки вид его клиентки Сьюзен Уайтхед, висевшей на внешней стороне двери ванной — мертвые глаза уставлены на него, из груди торчит нож, — едва не свалил Кинга с ног.

Пока выносили тело, Кинг сидел на лестнице. Начальник полиции Уильямс подошел к нему:

— Здесь мы закончили. Похоже, ее убили около пяти утра. Крови на полу нет. Миссис Уайтхед истекла ею где-то еще. Можешь мне что-нибудь сказать?

— Меня здесь не было. Я только что вернулся из Северной Каролины.

— Да я и не подразумеваю, что это ты убил миссис Уайтхед.

Слово «ты» прозвучало достаточно подчеркнуто, чтобы заставить Кинга сказать:

— И убийства ее я не заказывал, если ты подразумеваешь это.

— Я просто исполняю свою работу, Шон. У нас тут совершается убийство за убийством, а за кого ни возьмись, все выше подозрений. Миссис Уайтхед — твоя клиентка.

— Была моей клиенткой.

— Ладно, я обязан спросить тебя еще кое о чем, потому что в городе поговаривали, будто ты с ней встречался.

— Нет. Она, возможно, и хотела завязать со мной близкие отношения, но я этого не хотел.

Лоб Уильямса пошел складками.

— А что это с тобой? Спрашиваю, потому что знаю, какой могла быть эта женщина — сногсшибательной, чтобы не сказать больше.

— Ты думаешь, я убил ее потому, что не хотел с ней встречаться?

— Я понимаю, это звучит по-идиотски, однако, ну, в общем, ходят всякие разговоры. — Он показал Кингу записку, которая была приколота к груди миссис Уайтхед. — На этот счет есть какие-нибудь мысли?

Кинг пожал плечами:

— Она написана человеком, который присутствовал при убийстве Риттера или многое о нем знает. Я бы отдал ее ФБР.

— Спасибо за совет.

Едва Уильямс удалился, как затрезвонил телефон. Звонил партнер Кинга, Фил Бакстер.

— Да, все верно, Фил. Мертвая, здесь, в моем доме… Я знаю. Меня это чертовски выбило из колеи. Послушай, мне может понадобиться, чтобы ты кое в чем подменил меня в конторе. Я… что-что? — Лицо Кинга потемнело. — Могу я спросить почему?.. Понятно. Конечно, раз ты этого хочешь.