— Тогда поищи их где-нибудь еще. Ты же весьма приличный детектив.

— Не уверена, что ты и вправду так считаешь, — сказала она. — До сих пор все мои теории проверки не выдерживали.

— Если ты найдешь для меня ответ, сомнений у меня не останется.

Она забралась в машину.

— Кстати, оружие у тебя есть?

Он покачал головой:

— Мне его так и не вернули.

Мишель вытащила из кобуры пистолет и протянула ему:

— Держи. Я бы на твоем месте спала с ним.

— А как же ты?

— У агентов Секретной службы всегда имеется запасец. Да ты это и сам знаешь.

Через двадцать минут после того, как уехала Мишель, Кинг уселся в «лексус» и покатил в свою юридическую контору. Годами он приходил в нее самое малое пять дней в неделю — пока на ковре конторы не обнаружили мертвого Говарда Дженнингса. Теперь она казалась Кингу совершенно чужой территорией. Любуясь со вкусом подобранной картиной на стене, проводя ладонью по изысканным, красного дерева стенным панелям, Кинг не испытывал привычного чувства покоя. Скорее подобие пустоты.

Он направился в ту комнату, где находилась его библиотека. Хотя большинство материалов было теперь доступно на компакт-дисках, Кингу по-прежнему нравилось держать на полках настоящие книги. Справочник Мартиндейла — Хаббелла содержал имена и адреса всех лицензированных юристов страны. Он вытащил том, посвященный Калифорнии, в котором, увы, того, что он искал, не обнаружилось.

Тридцать пять минут спустя Кинг поставил машину на гостевую парковку юридического факультета Университета штата Виргиния. С нее он направился прямиком в библиотеку и отыскал библиотекаршу, с которой работал в прошлом. Когда Кинг объяснил ей, что ему требуется, та кивнула и сказала:

— А, ну да, они теперь все на интерактивных носителях.

Библиотекарша отвела его в небольшую комнату рядом с главным залом, ввела в систему и удалилась.

Спустя недолгое время Кинг нашел то, что искал: имя некоего калифорнийского юриста. Тот уже скончался.

Единственную проблему составляла проверка. Он позвонил Дональду Холмгрену, отставному государственному защитнику, поначалу занимавшемуся делом Рамзи. Когда Кинг назвал имя калифорнийца, Холмгрен ахнул.

— Уверен, что это он, — сказал Холмгрен. — Тот, кто вел защиту Рамзи. Он же и заключил ту великую сделку.

Кинг еще только отключал сотовый телефон, а многое уже начало обретать смысл. Если бы только Мишель нашла нужный ответ — ответ, который совпал бы с тем, что он видел нацарапанным на стене тюремной камеры. Тогда он смог бы докопаться до истины.

Вернувшись в гостиницу, Мишель вытащила из багажника коробку с документами по Бобу Скотту и перенесла ее в свой номер.

Она подключила компьютер к телефонной розетке и принялась за работу. Как она и предполагала, в базе данных Секретной службы ответа на вопрос Кинга не было. Она начала обзванивать коллег по Службе. И с пятой попытки нашла человека, способного ей помочь.

— Черт, конечно, — сказал коллега. — Знаю, потому что мой брат был в том же лагере и вышел оттуда скелет скелетом.

Мишель поблагодарила его и отключилась от линии. Затем набрала номер Кинга, успевшего к этому времени вернуться домой. Скрывать свое ликование ей удавалось с трудом.

— Прежде всего ты должен признать меня величайшим детективом со времен Джейн Марпл.

— Я думал, ты скажешь — Холмса или Эркюля Пуаро.

— Оба были неплохи — для мужчин, однако Джейн стоит особняком.

— Хорошо, считай, что признание ты получила.

— Ты был прав. Название, которое ты мне дал, принадлежит вьетнамской деревне, в которой Боб Скотт сидел в плену и из которой бежал. Ну, теперь ты можешь сказать мне, в чем дело?

Кинг поколебался, потом ответил:

— Это название было нацарапано на стене в одной из камер теннессийского бункера.

— Господи, Шон, это то, о чем я думаю?

— Рядом с названием стояло еще римское два. Это был второй его лагерь для военнопленных.

— Выходит, в той камере сидел Боб Скотт?

— Возможно. Не забывай, Мишель, название могли нацарапать, чтобы сбить нас со следа, дать ложную улику.

— Темновата улика-то.

— Тоже верно. Однако есть еще одна: записка для «мистера Кингмана», которая была приколота к телу Сьюзен Уайтхед.

— Ты думаешь, что Скотт ее написать не мог? Почему?

— По нескольким причинам, в которых я пока не вполне уверен.

— Если предположить, что Скотт тут ни при чем, кто еще остается?