Белов пришел в себя, когда над тундрой забрезжили первые лучи солнца. Они пробивались сквозь дырки в шатре и проникали в юрту.

Угли давно уже остыли и стали золой. Рультетегина в жилище не было.

Саша ощущал непривычно странную легкость в голове; словно у него на плечах вдруг вырос воздушный шарик, наполненный гелием.

Он относил это на счет настойки, которой напоил его шаман. Мысли очистились; сделались легкими и ясными. Тревоги и волнения отошли на второй план, но рассказанное (и - показанное) Рультетегиным виделось особенно четко.

Вероломное убийство Хранителя, похищение Сэрту, высокий худой человек с пышной седой шевелюрой, очень похожий на... кого?

Белов не помнил. Зато он очень хорошо помнил фразу Ивана Пиновича, сказанную незадолго до того, как Саша погрузился в глубокий спокойный сон:

– Не задавай ненужных вопросов, мельгитанин! Многие загадки только кажутся неразрешимыми. Подожди немного. Пройдет время, и ответы найдутся сами собой.

«Найдутся сами собой...» - про себя повторил Белов и подумал, что неплохо бы еще немного поспать. Он хотел было перевернуться на другой бок, но что-то, лежавшее под грудью, мешало и кололо подмышку.

Он пошарил рукой и нащупал продолговатый сверток из ровдуги. Саша достал сверток и развернул. Из куска выделанной оленьей шкуры выпал нож с коротким лезвием. Рукоять ножа была инкрустирована небольшим - не больше, чем ноготь мизинца, - камнем, испускавшим мягкое голубоватое сияние.

Легкая полудрема, на волнах которой все еще нежился Белов, исчезла в тот же миг. Наверное, потому, что нож удивительным образом напоминал тот самый, что держал за спиной убийца Хранителя. Но самое главное (и Белов готов был в этом поклясться) - свечение было точь-в-точь таким же, как и то, что исходило от рисунков на стенах анфилады митрофановского особняка.

В цепи загадок прибавилось несколько звеньев; Белов чувствовал, что еще немного и цепь замкнется в кольцо, надо только правильно распределить события. «Итак, что мы имеем? Таинственный особняк и его загадочный владелец. Рисунки, сделанные на стенах с помощью светящегося состава.

Светящийся камень - Сэрту. Огонь, сошедший с небес. Талисман, приносивший удачу целому народу. Убийца и похититель метеорита, человек со странно знакомым лицом. Орудие убийства - нож, оставшийся в сердце Хранителя и позже инкрустированный кусочком метеорита. Вот, пожалуй, все, что есть на сегодняшний день. Осталось только правильно сложить эти кусочки паззла в цельную картинку. Ха! Мне кажется, я приблизился к разгадке!».

Саша прислушался. Из-за плотного полога доносилось негромкое пение. Это была одна из тех песен, что поют погонщики оленей во время долгого перехода. Белов вскочил и выглянул на улицу. На траве перед юртой сидел Павел Тергувье. Он курил короткую глиняную трубку. Невдалеке паслись пять оленей из табуна дедушки Они - выигрыш Белове.

– Павел!
– хриплым от сна голосом позвал Александр.
– Где Иван Пинович?

Тергувье неопределенно махнул рукой.

– Рультетегин тундра ходи. Он долго с люди не живи.

– Когда он ушел? Ночью?
– удивился Белов.

Тергувье удивился еще больше - его недогадливости.

– Для Рультетегин нет день и нет ночь. Он не смотри глазами.

Саша огляделся. Над бескрайним простором вставало огромное светило. Солнце было круглым и пористым, как апельсин; от его яркого света болели глаза.

– А это что?
– спросил Белов.

– Твои олешка, - ответил Павел.
– Теперь ты их с собой забери, однако.

Белов задумался. Вчера в азарте борьбы он поступил не совсем красиво - подарил Тергувье чужую вещь. Нет, хочешь не хочешь, а портсигар надо вернуть.

– Павел, - сказал он, - давай меняться.

Тергувье оживился.

– Однако, давай. Что хочешь менять?

– Этих оленей из табуна дедушки Они - на портсигар.

Павел задумался. Он молча курил и пускал дым колечками.

– И еще - твой ботинки на мой торбаса, - накинул цену Тергувье.

Для Белова это был лучший выход из положения. Он немного поломался - для виду, а потом согласился. В результате обе стороны остались довольны.

Белов получил назад портсигар и удобные торбаса из оленьих шкур, расшитые бисером.

– Рультетегин говори: «Павел, передай мельгитанин мои слова!», - сказал Тергувье, ловко справляясь с длинными шнурками.

– Он велел мне что-то передать?
– удивился Белов.
– Что?

– Два вещь. Рультетегин говори: «Мельгитанин, снова оседлай Сэрту и тогда будешь победи».

– Снова оседлай Сэрту?
– переспросил Белов. Что бы это могло означать?
– недоумевал он. Но недолго - «пройдет время, и ответы найдутся сами собой...» - вспомнил Саша.
– Что еще?

– Рультетегин говори, ты - отец двух великих воинов, Петр и Павел. Свет Сэрту поможет им.