Собрание сочинений в десяти томах. Том первый. Стихотворения
вернуться

фон Гёте Иоганн Вольфганг
Шрифт:

«Когда-то, цитируя слово Корана…»

Когда-то, цитируя слово Корана, Умели назвать и суру и стих. Любой мусульманин, молясь неустанно, Был совестью чист и чтим меж своих. У новых дервишей — больше ли знаний? О старом, о новом кричат вперебой. А мы что ни день, то больше в тумане. О, вечный Коран! О, блаженный покой!

ПРОРОК

говорит
Тот, кто зол, что волею Аллаха Был пророк от бурь и бед укрыт, Пусть к устоям горних сфер без страха Для себя веревку прикрепит. Час-другой над бездной повисев, Он забудет неразумный гнев.

ТИМУР

говорит
Как? Вы хулите сеющий страх Вихорь гордыни? Облыжники бога! Если б червем меня создал Аллах, Был бы я червь у людского порога.

КНИГА ТИМУРА. ТИМУР-НАМЕ

МОРОЗ И ТИМУР

Так в необоримом гневе К нам пришел Мороз. Овеял Все и вся дыханьем льдистым И бушующие распрей Ветры на людей погнал. Повелел вершить насилье Вихрю, колкому от стужи, Ворвался в совет Тимура И ему промолвил грозно: «Усмирись, несчастный, стихни! Прочь, неправедный владыка! Долго ль будет жечь твой пламень, Опалять сердца людские? Или ты один из духов, Богом проклятых? Я также! Ты старик, и я, — и Землю И людей мертвим мы оба. Да, ты — Марс, а я — Сатурн, В единенье — роковые Вредоносные планеты. Если ты — души убийца, Если леденишь ты воздух, Помни, мой покрепче холод! Ты ордой своей жестокой Истребляешь правоверных, Но придет мой день — найду я, Видит бог! — похуже пытку. И тебя уж — бог свидетель! — Не помилую. Бог слышит! Ты, старик, ни жаром угля, Никаким огнем декабрьским Хлада смерти не избудешь».

ЗУЛЕЙКЕ

Чтоб игрою благовоний Твой порадовать досуг, Гибнут сотни роз в бутоне, Проходя горнило мук. За флакон благоуханий, Что, как твой мизинец, мал, Целый мир существований Безымянной жертвой пал,— Сотни жизней, что дышали Полнотою бытия И, волнуясь, предвкушали Сладость песен соловья. Но не плачь, из их печали Мы веселье извлечем. Разве тысячи не пали Под Тимуровым мечом!

КНИГА ЗУЛЕЙКИ. ЗУЛЕЙКА-НАМЕ

Мне приснилось этой ночью,

Что луна по небу плывет.

Я проснулся — небо светилось,

Это солнечный был восход.

ПРИГЛАШЕНИЕ

Не шагай быстрей, чем Время. Дня грядущего едва ли Хуже день, что скрылся, минув. Здесь, где Радость мы познали, Здесь, где я, весь мир отринув, Мир обрел, порвав со всеми, Будем оба как в пустыне. Завтра — завтра, нынче — ныне, То, что было, то, что будет, Вдаль не гонит, вспять не нудит, Мне ж тебя единой надо, Ты — целенье, ты — отрада.

«Что Зулейка в Юсуфа влюбилась…»

Что Зулейка в Юсуфа влюбилась, Тут хитрости нет. Он был юным, а юный приманчив расцвет. Он красавец, твердила молва слово в слово, А ее красота осчастливит любого. Ты же, ты, долгожданная, смотришь Юным взором, полным огня. Нынче любишь, потом осчастливишь меня. И песней тебя отдарить я сумею. Вечно зовись Зулейкой моею.

«Если ты Зулейкой зовешься…»

Если ты Зулейкой зовешься, Значит, прозвище нужно и мне. Если ты в любви мне клянешься, Значит, Хатемом зваться мне. Это не дерзость — меня тревожит Лишь то, что имя нужно и мне. Рыцарь святого Георга не может Георгом стать — это ясно и мне. Я не Хатем Таи — Вседающий,— Как им стать неимущему, мне? Хатем Зограи — богато живущий,— Таким средь поэтов считаться бы мне. Быть же и тем и другим, хоть отчасти, — Это весьма подходило бы мне. Счастье брать, раздавая счастье,— Было б великой радостью мне. Жить с любимой в любви и согласье — Рай — и другого не надобно мне.

«Создает воров не случай…»

Хатем
Создает воров не случай, Сам он вор, и вор — вдвойне: Он украл доныне жгучий След любви, что тлел во мне. Всё, чем дни мои богаты, Отдал он тебе сполна. Возврати хоть часть утраты, Стал я нищ, и жизнь бедна. Но уже алмазом взгляда Приняла ты все мольбы, И, твоим объятьям радо, Сердце новой ждет судьбы.
Зулейка
Все мне дал ты нежным взором, Мне ли случай осуждать! Если вдруг он вышел вором, Эта кража — благодать. Но ведь сам, без всякой кражи, Стал ты мой, как я — твоя. Мне приятней было б даже, Если б вором вышла я. Дар твой щедр и смел обычай, Но и в выигрыше ты: Все ты взял — покой девичий, Жар душевной полноты. Полюбил — и стал богатым. Ты ли нищий? Не шути! Если ты со мною, Хатем, Счастья выше не найти.