Шрифт:
Чего только они не нашли!
Неудачное гнездо.
Заблудившуюся собачку.
Камень необыкновенной формы.
Заросший травой башмак.
Газетное объявление.
Несколько нежных перышек.
— Может быть, это ее перышки, — сказала Тине с надеждой.
Немного дальше они нашли еще несколько перышек. Мысленно провели прямую линию. Она начиналась у первых перышек, проходила через другие и потом уходила в бесконечную даль. Вот они и двинулись по этой линии в сторону бесконечной дали.
Когда уже начало смеркаться, они вышли из леса и вскоре пересекли ручей, в котором весь день плескалась Птишка.
— Ух ты, — воскликнула Тине, — наконец-то я могу хоть немножко помыться.
Она сняла туфли и чулки и осторожно ступила на гладкие камни.
— Уф, — вздохнула она с облегчением, — уф, уф…
Но тут она увидела чуть ниже по течению что-то голубое. Сначала подумала, что это, может быть, полотенце, которое ей очень пригодится. Но голубой цвет был в точности голубым цветом пелеринки, которую Тине сама шила.
— Птишка! — закричала Тине. — Вон там! Там лежит Птишка!
Остальные побежали по берегу, а Тине еще бултыхалась в воде.
— Подождите меня! — кричала она.
Они думали, что в воде лежит сама Птишка, но оказалось, что это камень. Камень в голубой пелеринке.
Они молча смотрели на камень. Тине взяла пелеринку, осмотрела ее внимательно и прижала к груди.
Лутье тоже ее узнала. И Спасатель помнил совершенно точно, что девочка на водосточном желобе была одета именно в такое платьице.
Варре понял, о чем задумалась Тине.
— Нет, не может быть, — сказал он. — Этот ручей слишком мелкий, чтобы в нем утонуть. Она сняла пелеринку, потому что та ей мешала.
— Но ей же не дотянуться до пуговицы?
— Может быть, пуговица сама выскочила из петли, — сказал Варре. — Если тот, у кого на одежде пуговицы, очень много прыгает и скачет, то пуговицы тоже скачут сами по себе. Такое бывает.
— Но не исключено, что все же придется кого-то спасать, — сказал Спасатель.
Он предложил пройти вниз по ручью и посмотреть, нет ли в нем кого.
Темнело очень быстро, но луна освещала им путь. У луны было озабоченное выражение лица, но у нее всегда так.
Спасатель снова испугался, что найдет обглоданные кости съеденного ребенка. Ведь хищные птицы не едят голубых пелеринок. Возможно, они сначала снимают пелеринку с жертвы, как шкурку с апельсина.
Тине очень хотелось верить тому, что сказал Варре. Но в голову ей то и дело закрадывались всякие другие мысли. Например, что Птишку поймали и теперь набивают опилками, чтобы сделать из нее чучело и дорого продать в Кунсткамеру.
Лутье думала, что Птишка, возможно, ступила на черную плитку в тротуаре и упала в страшный подвал, где у нее ощипали все крылышки, причем без наркоза.
А Варре думал так: птицы не любят одежду на пуговицах. Вот не любят, и все тут.
26
Рядом с ручьем стоял большой дом с множеством маленьких окошек. В него вела высокая дверь, над которой было написано: «Санатель „Ручеек“».
— Санатель, — сказала Тине, — интересно, что это такое?
— Думаю, ударение падает на последний слог, «санат е ль», — сказал спасатель. — Думаю, это что-то вроде отеля. Или санатория. Предлагаю здесь остановиться, чтобы поесть и поспать, я заплачу за всех. Ведь покой может оказаться для нас спасительным.
Перед дверью лежал огромный коврик для ног.
На нем было написано: «Добро пожаловать».
— Нас приглашают войти, — сказала Тине. — Это очень приятно.
И они вошли в дом.
В холле за стойкой была молодая женщина.
— Здесь можно переночевать? — спросил Спасатель.
— Разумеется, — ответила женщина. — Здесь всех накормят и уложат спать. А отчего вы так устали?
— Оттого что давно уже ходим и ведем поиски. Мы проголодались и очень волнуемся.
— Ах вы волнуетесь?
— Да, — сказала Тине, — но мы не можем рассказать, в чем дело.
— Понимаю, — сказала женщина приветливо. — Ваша проблема в том, что у вас не получается рассказать, в чем дело?