Этот вопрос загнал генерала Анами в угол. Он сначала вообще растерялся, не мог сказать ничего определенного:

— В данный момент, Того, я не готов доложить членам Высшего совета о фактическом соотношении сил на материке. Скорее всего, мы допустили роковой просчет в оценке возможностей Советов. В Монголии они практически не имели никаких сил, а теперь на Большой Хинган наступают целые танковые соединения. Впрочем, в первую очередь это касается командования Кванту некой армией.

— Это касается всех нас, Анами, — напористость Того подкупала. — Если бы оборона войск генерала Ямады устояла, то было бы проще обсуждать сегодня наши возможные дипломатические шаги. Но Квантунская армия терпит поражение на поле боя. Авиация бездействует. Что прикажете предпринять Японскому правительству?

На выручку военному министру пришел его начальник Генштаба. Генерал Умэдзу напускно недовольно бросил:

— Вы рассуждаете, Того, с позиций стороннего наблюдателя. Но неспособность Квантунской армии удержать приграничные позиции, возможно, роковым образом уже через неделю скажется на судьбе Великой Империи.

— Помнится, Умэдзу, ваши недавние инспекционные поездки на материк тоже успокаивали правительство, — не сдержался премьер-министр Судзуки. — Что будет с Империей, если Советы, разгромив войска генерала Ямады, нанесут столь же неотразимые удары по метрополии?

— Будет уместным и своевременным, господин премьер-министр, если сегодня или завтра Высший совет с согласия Ставки распорядится о переброске части сил на материк из состава армий национальной обороны, — возразил начальник Генштаба армии. — Через неделю или две такое решение может оказаться уже запоздалым.

— Каким образом это лучше всего сделать, Умэдзу, если флот не гарантирует безопасность своих боевых кораблей на море? — поставил очередной вопрос председатель Высшего совета и тут же продолжил эту мысль. — По докладам военно-морского Генштаба, Советы готовят большие десанты в северокорейские порты.

— Да, это так, господин премьер-министр,— вставил реплику адмирал Тоеда. — По портам Юки, Расина и Сейсина уже нанесла удары авиация Тихоокеанского флота и авиация дальнего действия противника.

— Переброску войск на материк по морю можно осуществить в ночное время, — с компромиссным предложением выступил председатель Тайного совета Хиранума. — Но сопротивление должно продолжаться. Альтернативы ему нет. Вчера был окончательно решен вопрос в отношении войск 17-го фронта в Корее. По-моему, Высшему совету следует таким же образом поступить и с войсками 10-го фронта на Тайване. Их пока еще возможно перебросить в Маньчжурию по суше.

— И вы, Хиранума, занялись стратегией, — недовольно одернул сторонника «министров-оборонцев» Судзуки. — Что же, по-вашему, уже сейчас надо сдать американцам и Тайвань, как это недавно произошло с Окинавой?

Хиранума подтвердил свою точку зрения:

— Тайвань надо сдать, господин премьер-министр, если судьба Великой Империи решается в Маньчжурии.

В дискуссию тут же вступил лорд-хранитель печати Кидо:

— Вчера император заявил мне, что Декларацию надо принять без всяких предварительных условий. В противном случае Великую Империю заставят сделать это силой. Будет еще хуже. Кто позднее ответит за ошибочные действия?

Премьер-министр Судзуки решил выяснить мнение военно-морского министра:

— А вы, адмирал Ионаи, чью позицию разделяете? Перед итоговым докладом императору мне важно знать точку зрения всех членов Высшего совета.

— Я разделяю точку зрения императора, господин премьер-министр, — четко ответил адмирал Ионаи, который все последние дни занимал незаметную, выжидательную позицию.

— Ну что же, большинство членов Высшего совета выступает за принятие условий Потсдамской декларации, — подвел итог премьер-министр Судзуки.

Итог боевых действий на материке за 11 августа не порадовал Верховного Главнокомандующего. Поздно вечером Хирохито созвал заседание Ставки, но она лишь констатировала следующие «существенные утраты» войск генерал-лейтенанта Ямады на важнейших направлениях. Подлинным откровением для членов Ставки прозвучали сообщения премьер-министра Судзуки о том, что бронетанковые соединения Забайкальского фронта маршала Малиновского за несколько часов при плохой видимости, в дождливую погоду оставили позади перевалы Цаган-Дабо и Корохон, спустились на Центрально-Маньчжурскую равнину, овладели Туцюанем и Лубэем. Уже в ходе самого заседания начальник военно-морского Генштаба адмирал Тоеда доложил императору о высадке морских десантов Тихоокеанского флота в Юки и Расине. Боевые действия быстро распространялись в южном направлении, приближались к метрополии.

Удрученный невероятным известием, Хирохито меланхолично предложил Тоеде обнародовать это сообщение вслух для всех участников заседания. Но и это было не все. По предложению военного министра, до «выяснения деталей» генерал Умэдзу не стал докладывать в этот вечер не менее пикантное сообщение о переходе в наступление войск 16-й армии генерала Черемисова на острове Сахалине. Положение в долине реки Поронай пока действительно оставалось неясным для Тайохары [62] , но сила атак соединений 56-го стрелкового корпуса генерала Дьяконова по узлам сопротивления Харамитогского укрепрайона нарастала с каждым часом. К середине дня части 79-й стрелковой дивизии овладели ключевым опорным пунктом Ханда, продолжили наступление на Котон. Путь вперед им прокладывали мобильные отряды 214-й отдельной танковой бригады.