Эта прокламация, вывешенная во всех тринадцати колониях, вызвала резкую отповедь со стороны оппозиции, то есть русско-еврейского студента в черной косоворотке. Он раскритиковал каждый пункт в отдельности.

— Я обращаю ваше внимание на нахальство капиталиста! Он будет защищать религию? Оберегать интересы рабочих? Ведь это возмутительно до глубины души!

И социалист не поленился и отправился к пролетарию. Он его застал за работой: рабочий доил коз, получая молоко для всех колонистов. И социалист завел с ним беседу о капиталистическом строе, который главным образом угнетает рабочих, приведя в пример его самого:

— Вы единственный рабочий, работаете с утра до поздней ночи на всех тринадцать колонистов, и хоть бы кто-нибудь помог вам!

На это рабочий ответил ему, что для того Б-г и создал рабочих.

— На себя, но не на другого! — твердил социалист и прочел рабочему лекцию о разделении труда, об уничтожении капитала и т. д. В конце концов он уговорил рабочего не голосовать за капиталиста.

— За кого же мне голосовать? — спрашивает наивно рабочий.

— За себя самого! — отвечает ему социалист.

Рабочий недоумевая глядит на него.

— То есть как это за себя самого?

— Очень просто. Я могу добиться, чтобы у нас президентом был рабочий. Я первый подам за вас свой голос. Да здравствует народ! Да здравствует пролетариат!

Так закончил социалист, тепло и дружески пожимая грубую руку рабочего, и отправился дальше агитировать за своего кандидата.

Легко понять, какое впечатление произвели эти слова на рабочего. Он поставил на землю горшок с молоком и так громко расхохотался, что даже козы взглянули на него с недоумением. Потом, вдоволь нахохотавшись, он присел на камень, сжал голову руками и задумался.

О чем он думал — неизвестно. Быть может, он уже видел себя президентом тринадцати соединенных штатов? Кто же тогда будет доить коз, рвать бананы?

Второй могущественной партией была американская, или атеистическая. Американец обнародовал прокламацию, где огромными буквами, на американский манер, было сказано следующее:

«Леди и джентльмены! Первая еврейская республика в опасности! Спасайте честь тринадцати соединенных штатов Израиля!!»

На его стороне были: социалист, территориалист, идеалист и материалист. Ассимилятор обещал ему свой голос, но с одним условием: если в числе кандидатов будет фигурировать член польской партии «коло», то атеист обязан поддержать эту кандидатуру.

В польское «коло» входили: ассимилятор, идеалист, материалист и дама. Ассимилятор приобрел голос дамы непрестанными комплиментами, утверждая, что она похожа на настоящую варшавянку, а ведь это аксиома, что варшавянки — самые красивые женщины. Прокламация польского «коло» начиналась словами «ясновельможные панове» и заканчивалась возгласом «еще польска не сгинела». Польская прокламация вызвала бурю протеста трех сильнейших партий и заставила их объединиться. Объединились националисты, сионисты и территориалисты.

Эти три партии перетянули на свою сторону ортодокса (вполне понятно!), идеалиста и рабочего и вели переговоры с дамой, чтобы приобрести большинство голосов. Надо заметить, что, объединившись для выступления против польской партии, они все-таки в отдельности агитировали за себя: объединение ничуть не мешало сионисту быть на ножах с территориалистом и надо признаться, что в борьбе они не щадили друг друга.

Официально сионист выступил с прокламацией, девизом которой был: «Да отсохнет рука моя, о Иерусалим, если я забуду тебя». На прокламации был нарисован щит Давида и в тексте были перечислены имена всех деятелей сионизма, начиная с прародителя Авраама. Там же были упомянуты национальный фонд, банк и вино Кармель. И все это заканчивалось национальным гимном.

Вслед за этим появилась прокламация территориалиста под девизом: «Мир — наша родина». И начиналась она так:

«Старый мечтатель! Тысячелетний фантазер! Когда же ты, наконец, проснешься и оставишь радужные грезы, которыми вечные мечтатели, сионисты, убаюкивают тебя». Заканчивалась же словами: «Ищите и обрящете».

Сионист мог рассчитывать на националиста, на ортодокса (само собой понятно!), на идеалиста и на пролетария. Кое-какие надежды были и на женщину по той причине, что сионистские конгрессы происходят в Швейцарии: это обстоятельство невольно напоминает ей покойного мужа.

Очень мало шансов было и у территориалиста. Хотя территориалист и вертелся вокруг дамы, но без успеха. Она уже симпатизировала сионизму по той причине, о которой было сказано выше.

Территориалист, увидав, что дела идут туго, бросился к ортодоксу и заявил ему, что территориалисты соблюдают день субботний не хуже сионистов и если возможна еврейская автономия, то достичь этого смогут только территориалисты, ибо им принадлежат симпатии богатейших евреев и известных христиан.