– Слушайте, вы не понимаете, с кем имеете дело! Если вы его не отпустите, я вас выслежу, понятно?

– Я вас не слушаю. Это вы меня послушайте. Мы начнем выдергивать у вашего сына один за другим ногти, пока вы не выполните в точности наши инструкции.

– Посмейте только волос у него на голове тронуть…

– И что тогда? Что вы сделаете?

– Я вас убью! Можете мне поверить. Хоть из-под земли достану и посмотрю, как вам выдернут ноги!

– Если вы заплатите, с ним ничего не случится. Почему вы не достали деньги?

– А какие у меня гарантии, что он живой?

– Нам нет смысла его убивать. Он не видел наших лиц и не знает, кто мы такие.

– Если вы посмеете его тронуть, я вас выслежу. Вам от меня не скрыться.

– Это вы уже говорили. Но я и в первый раз не испугался Так у вас деньги наготове или нет? Отвечайте.

Последовала пауза.

– Да, деньги у меня.

– Отлично. А теперь слушайте меня внимательно. Завтра в половине седьмого стойте на парковке за отелем «Пост-хаус» на Эппинг-Хай-роуд. Это в южном конце Эппинга, сразу перед дорогой, которая пересекает шоссе М-25. Возьмите с собой деньги и мобильник. И никаких спутников! Вы поняли?

– Откуда мне знать, что выне схватите и меня?

– Мне нужны только деньги, остальное меня не интересует Будьте завтра у «Пост-Хауса», и я вам позвоню.

Удовлетворенный тем, как прошел разговор, я повесил трубку и вышел из будки под моросящий утренний дождик.

С огромным трудом мне удалось заставить Нокса вызвать группу сотрудников из криминальной полиции, в пятницу с утра они приступили к нудной и кропотливой работе. Стоя напротив дома Фрэнкса, я видел, как они прибыли, и молился, чтобы они нашли хоть какие-то улики, которые помогли бы раскрыть убийство тринадцатилетнего мальчика.

Накануне вечером я съездил к родителям Роберта, сообщил им о возобновлении следствия и предостерег, чтобы они не возлагали на него больших надежд. Оба понимающе кивнули и поблагодарили меня за помощь и за то, что я позаботился известить их. Я объяснил, что только исполняю свой долг, а миссис Джонс положила руку мне на плечо и сказала, что я хорошо его исполняю. И тогда я решил, если моя версия не даст результатов, я все равно не успокоюсь, пока не найду эту сволочь, убившую их сына. Это было моим жизненным кредо – неуклонное желание воздать людям справедливость, в которой отказала им судьба.

Я долго стоял, глядя, как облаченные в белые комбинезоны оперативники входили и выходили из дома Тони Фрэнкса, затаскивая туда свое оборудование. Только убедившись, что они серьезно принялись за дело и обыщут там каждый сантиметр, я поехал в участок.

Войдя в нашу комнату, я увидел, как Беррин кладет на рычажки трубку телефона.

– Я говорил с Мартином Леппелом, – пояснил он, когда я стал готовить себе кофе.

– Он составил список людей, который мы у него просили. – Я знал, что Беррин постоянно теребил его по этому вопросу.

– Да, и около часу назад отправил нам факсом.

– Есть там что-нибудь интересное? – Я подошел к нему с чашкой кофе.

– Вот, смотрите. – Он передал мне отпечатанный список имен и дат, и, быстро пробежав его, я сразу заметил знакомую фамилию.

– Ну и ну! Значит, там был и Крейг Макбрайд!

– И даже дважды. В целом он провел в Боснии около полутора лет. Леппел хорошо его помнит. Говорит, работалось с ним не очень хорошо, но он вовсе не был наркоманом. Оказывается, его коллеги подсмеивались над ним, потому что при всей своей так называемой крутости он до ужаса боялся уколов.

– Я так и знал, что он умер не от естественных причин. Но этот кретин Берли уверяет, будто Макбрайд собственноручно ввел себе сверхдозу.

– А сегодня утром Каппер сказал мне, что Джин Тэннер будет предъявлено обвинение только за хранение наркотиков.

Я вздохнул:

– Не понимаю, почему ее нельзя обвинить в незаконном избавлении от трупа. А так она может отделаться штрафом.

– Может, нам самим стоит с ней потолковать?

– Пожалуй. – Я отпил кофе, сожалея, что у меня нет никаких данных, заставивших бы ее говорить. Но откуда я мог знать ее так же хорошо, как Нил Вэймен? Мне нечем было ее прижать, и она это понимала. Однако, несмотря ни на что, я был оптимистом, а потому не собирался отступать. Нужно только тщательно продумать тактику допроса.

– Что ж, Дэйв, хорошо поработал, прямо молодец.

– Не такой уж, выходит, я бестолковый, сержант. Как видите, и я на что-то способен.

– Конечно, – согласился я. – В будущем постараюсь побольше привлекать тебя к расследованию.

Он кивнул, понимая, что таким образом я перед ним извиняюсь, и я надеялся, что на этом наши разногласия закончатся.

Я уселся за телефон и попробовал соединиться с Маликом. Как ни странно, он сразу взял трубку, но тут же предупредил, что очень спешит.