— Даю, — пообещал я, хотя, признаться, я не любил держать секретов от матушки. Однако меня разобрало та­кое любопытство, что я махнул рукой на свои правила, и, к тому же, в глубине души я был уверен, что мой дорогой дядюшка малость повредился в уме.

 — Ну-ка, плесни мне еще стаканчик, сынок, — просияв, воскликнул дядюшка. В эту минуту он помолодел лет на десять.— Ты станешь моим партнером, а с твоей силищей ты заменишь нам пару лошадей. Пойдешь со мной, посмотришь на мой «шум», паренек. С сегодняшнего вечера ты — богач.

— Но куда я пойду и где я это увижу? Где я найду это, сэр?

— Приходи, — ответил дядюшка, наморщив лоб, и я заметил, что в этот момент легкая тень сомнения все же пробежала по его лицу, — приходи на Топь Колдуна, — один, конечно, — я буду ждать тебя там завтра в десять часов утра.

Зная, что слово свое дядюшка держать умеет, я постарался прийти на следующее утро на Топь Колдуна в точно назначенное время. Место это произвело на меня крайне тягостное впечатление, и мне стоило больших тру­дов выбросить из головы мрачные мысли. Кстати сказать, перед тем как отправиться на утреннюю прогулку по бо­лотам, я загнал в ружье добрую дюжину крупных дро­бин.

Выйдя с Плаверз-Барроуз пешком и в одиночку, я предпочел добираться до места встречи кружным путем. Я тронулся в путь примерно в восемь утра, не сказав домашним, куда и зачем иду, и прибыл на то самое место, которое Джон Фрай когда-то описал моим сестрам и Рут.

 Я горел желанием проникнуть в самое сердце тайны (если таковая вообще существовала). Еще раз осмотрев ружье, я храбро двинулся вниз по крутому склону с твердой решимостью вогнать весь заряд в первую попавшуюся ведьму или чародея. К моему удивлению, все вокруг было тихо, и когда я дошел до края огромного черного болота, там не было не только дядюшки Бена, но и вооб­ще ни одной живой души, кроме меня. Чтобы как-то скоротать время, я засел в нишу ближайшей скалы и начал вспоминать старинные легенды, где так или иначе гово­рилось о болотах.

Давным-давно, в стародавние времена, поселился в наших местах злой колдун. Он построил на скале замок, выходивший сразу на восемь сторон света, и никто, ни человек, ни животное, не могли появиться на вересковом пустоши без ведома колдуна. Вздумай он убить и ограбить путника или отведать дикого быка или оленя на обед, стоило ему лишь навести на них свою волшебную черную книгу, как всякое живое существо, повинуясь колдовско­му зову, само приходило в замок чародея.

Весь Эксмур денно и нощно молил Господа избавить его от такой напасти. И вот однажды, когда колдун совсем растолстел от легкой добычи и чрезвычайно возгордился своим огромным животом, он распахнул одно из восьми окон замка, то, что выходило на юго-восток, и увидел вдали одинокого всадника. Это был пилигрим, возвра­щавшийся на родину из святых мест.

— Слишком тощий, чтобы угодить ко мне на обед, - сказал колдун, вглядываясь в путника,— однако я все равно затащу его к себе: у пилигримов, бывает, водятся боль­шие денежки.

С этими словами колдун направил на всадника свою волшебную книгу с языческими заклинаниями, а тот все ехал своей дорогой, размышляя о Господе, и ничего не почувствовал, пока вдруг не услышал ржание своего коня. Праведный человек, не в пример простым смертным, мог поступить, несмотря на колдовские чары, как ему угодно,— ехать дальше или отвернуть в сторону, — и он остановил коня, размышляя. А колдун между тем, решив покуражиться над беззащитным, как ему казалось, путником, громко пукнул, и хотя до замка было пять миль, пилигриму почудилось, будто рядом раздался гром небесный.

 - Ах, вот ты как, — разгневался пилигрим, — ну погоди, сейчас я тебя проучу!

И он двинулся через пустошь и болото к восьмиуголь­ному замку колдуна. А тот, развалившись в кресле, с ухмылкой наблюдал, как святой человек пробирается к его замку, и все гадал, что там в кожаной сумке у при­шельца: денежки или бутылка доброго вина? А когда пи­лигрим приблизился к замку, колдун выглянул из окна и промолвил медовым голосом:

– Входите, входите, добрый сэр!

– Нет, — ответил пилигрим,— не войду, недобрый сэр. Здесь, в сумке, кости тех, кого ты погубил, и твои кости туг же будут!

— Ох, не зли меня! — воскликнул колдун и тут же, как бы невзначай, спросил: — Сколько миль ты проехал сегодня?

Мудрый праведник догадался, что если он назовет любое число, то злой волшебник сможет одержать над ним верх, и потому, вспомнив, что Бог любит Троицу, и желая трижды предохранить себя от козней чародея, он ответил:

 — Девять миль.

Хозяин замка понял, что хитрость не удалась, но не отказался от черных замыслов и, подумав, задал другой вопрос:

Где это он и она