След в океане
вернуться

Городницкий Александр Моисеевич
Шрифт:

Когда я стою перед книжной полкой и смотрю на плотный ряд книг, написанных Натаном Эйдельманом, поражает, как много он успел в своей короткой, трудной, но, безусловно, счастливой жизни. Когда же вспоминаю его безвременный уход, с горечью думаю, сколько он мог бы еще написать. И ощущение нереальности смерти охватывает меня. И не отпускает…

ЗА ТЕХ, КТО НА ЗЕМЛЕ

Песни

ДЕРЕВЯННЫЕ ГОРОДА

Укрыта льдом зеленая вода. Летят на юг, перекликаясь, птицы, А я иду по деревянным городам, Где мостовые скрипят, как половицы. Над крышами картофельный дымок. Висят на окнах синие метели. Здесь для меня дрова, нарубленные впрок, Здесь для меня постелены постели. Шумят кругом дремучие леса, И стали мне докучливы и странны Моих товарищей нездешних голоса, Их городов асфальтовые страны. В тех странах в октябре еще весна, Плывет цветов замысловатый запах. Но мне ни разу не привидится во снах Туманный Запад, неверный дальний Запад. Никто меня не вспоминает там. Моей вдове совсем другое снится, А я иду по деревянным городам, Где мостовые скрипят, как половицы.

1959 г.

г. Игарка

СНЕГ

Тихо по веткам шуршит снегопад. Сучья трещат на огне. В эти часы, когда все еще спят, Что вспоминается мне? Неба забытая просинь, Давние письма домой. В царстве чахоточных сосен Быстро сменяется осень Долгой полярной зимой. Снег, снег, снег, снег, Снег над палаткой кружится. Вот и кончается наш Краткий ночлег. Снег, снег, снег, снег Тихо на тундру ложится. По берегам замерзающих рек — Снег, снег, снег. Над Петроградской твоей стороной Вьется веселый снежок. Вспыхнет в ресницах звездой озорной, Ляжет пушинкой у ног. Тронул задумчивый иней Кос твоих светлую прядь, И над бульварами линий, По-ленинградскому синий, Вечер спустился опять. Снег, снег, снег, снег, Снег за окошком кружится. Он не коснется твоих Сомкнутых век. Снег, снег, снег, снег, Что тебе, милая, снится? Над тишиной замерзающих рек Снег, снег, снег. Долго ли сердце твое сберегу? — Ветер поет на пути. Через туманы, мороз и пургу Мне до тебя не дойти. Вспомни же, если взгрустнется, Наших стоянок огни… Вплавь и пешком — как придется — Песня к тебе доберется Даже в нелетные дни. Снег, снег, снег, снег, Снег над тайгою кружится. Вьюга заносит следы Наших саней. Снег, снег, снег, снег, Пусть тебе нынче приснится Залитый солнцем вокзальный перрон Завтрашних дней.

1958 г.

Правобережье Енисея, река Горбиачин

ПЕСНЯ ЧЕТВЕРТОЙ ПАРТИИ

Памяти геофизика А. Образцова,

погибшего на Гиссарском хребте

в августе 1954 года

Снова солнце зажгло ледники. Водопады в тумане шумят. У стремительной горной реки поисковый стоит наш отряд. И опять, как и в прежние дни, на рассвете проверив прибор, на плечах закрепивши ремни, мы уходим тропинками гор. Снова солнце встает с утра, нам в маршрут собираться пора. Тает в небе дымок костра, нам в маршрут собираться пора. Ты сейчас обо мне позабудь, не к тебе мой сегодняшний путь. Снова солнце встает с утра, нам в маршрут собираться пора. Неспроста от утра до утра над ущельем кружили орлы: наш товарищ разбился вчера, оступившись у края скалы. Возвращаются письма назад, телеграмма ушла в Ленинград. Пусть тоску прогоняем мы прочь, нелегко нам уснуть в эту ночь. Снова солнце встает с утра, нам в маршрут собираться пора. В те места, где он был вчера, нам в маршрут собираться пора. Ты сейчас обо мне позабудь: не к тебе мой сегодняшний путь. Снова солнце встает с утра, нам в маршрут собираться пора. Скоро осень у нас впереди, будет дождь по палатке стучать. Значит снова машины не жди, значит писем не будет опять. Я тебя здесь не видел во снах: сон никак мне присниться не мог, — лишь холодная сырость одна пробирается в спальный мешок. Снова солнце встает с утра, нам в маршрут собираться пора. Пусть земля от дождей мокра, нам в маршрут собираться пора. Ты сейчас обо мне позабудь: не к тебе мой сегодняшний путь. Снова солнце встает с утра, нам в маршрут собираться пора. Но не время для грусти сейчас, беспокойная ночь коротка. Пусть нам смерть угрожала не раз, пусть дорога вперед нелегка, то, что счастьем другие зовут, для меня мой сегодняшний труд, и судьбу не отдам я свою за дешевый домашний уют. Снова солнце встает с утра, нам в маршрут собираться пора. Разошелся туман в горах, нам в маршрут собираться пора. Ты сейчас обо мне позабудь: не к тебе мой сегодняшний путь. Снова солнце встает с утра, нам в маршрут собираться пора.

1954 г.

Гиссарскии хр.

ПЕСНЯ ПОЛЯРНЫХ ЛЕТЧИКОВ

Кожаные куртки, брошенные в угол, Тряпкой занавешенное низкое окно. Бродит за ангарами северная вьюга, В маленькой гостинице пусто и темно. Командир со штурманом мотив припомнят старый. Голову рукою подопрет второй пилот. Подтянувши струны старенькой гитары, Следом бортмеханик им тихо подпоет. Эту песню грустную позабыть пора нам — Наглухо моторы и сердца зачехлены. Снова тянет с берега снегом и туманом, Снова ночь нелетная, даже для луны. Лысые романтики, воздушные бродяги, Наша жизнь — мальчишеские вечные года. Прочь тоску гоните вы, выпитые фляги. Ты, метеослужба, нам счастье нагадай. Солнце незакатное и теплый ветер с веста, И штурвал послушный в стосковавшихся руках. Ждите нас, невстреченные школьницы-невесты, В маленьких асфальтовых южных городках.

1959 г.

Туруханскии край

БОЛОТ ОГОНЬ ЗЕЛЕНЫЙ

А женам надоели расставания, Их личики морщинками идут. Короткие вокзальные свидания Когда-нибудь в могилу их сведут. А я иду, доверчивый, влюбленный, Подальше от сервантов и корыт, И как всегда, болот огонь зеленый Мне говорит, что путь открыт. А женам надоели годовщины И частых провожаний маята. Подстриженные бобриком мужчины Уводят их туда, где суета. А я иду, обманом закаленный, Брезентом от случайностей прикрыт, И как всегда, болот огонь зеленый Мне говорит, что путь открыт. Шагаем мы сквозь лиственное пламя, Нас песнями приветствует страна, Взрастают под чужими именами Посеянные нами семена. А я иду, совсем не утомленный, Лет двадцати, не более, на вид, И как всегда, болот огонь зеленый Мне говорит, что путь открыт.

1959 г.

Туруханский край

ПЕРЕКАТЫ

Все перекаты да перекаты. Послать бы их по адресу! На это место уж нету карты — Плыву вперед по абрису. А где-то бабы живут на свете, Друзья сидят за водкою. Владеют камни, владеет ветер Моей дырявой лодкою. К большой реке я наутро выйду, Наутро лето кончится. И подавать я не должен виду, Что умирать не хочется. И если есть там с тобою кто-то, Не стоит долго мучиться: Люблю тебя я до поворота, А дальше — как получится.

1960 г.

Туруханский край, река Северная

НА МАТЕРИК

От злой тоски не матерись, Сегодня ты без спирта пьян: На материк, на материк Идет последний караван. Опять пурга, опять зима Придет, метелями звеня. Уйти в бега, сойти с ума — Теперь уж поздно для меня. Здесь невеселые дела, Здесь дышат горы горячо, А память давняя легла Зеленой тушью на плечо. Я до весны, до корабля Не доживу когда-нибудь, Не пухом будет нам земля, А камнем ляжет мне на грудь. От злой тоски не матерись. Сегодня ты без спирта пьян: На материк, на материк Ушел последний караван.

1960 г.

Туруханскии край

ЗА БЕЛЫМ МЕТАЛЛОМ

Памяти С. Е. Погребнцкого

В промозглой мгле — ледоход, ледолом. По мерзлой земле мы идем за теплом: За белым металлом, за синим углем, За синим углем да за длинным рублем. И карт не мусолить, и ночи без сна. По нашей буссоли приходит весна, И каша без соли — пуста и постна, И наша совесть чиста и честна. Ровесник плывет рыбакам в невода, Ровесника гонит под камни вода, А письма идут неизвестно куда, А в доме, где ждут, неуместна беда. И если тебе не пишу я с пути, Не слишком, родная, об этом грусти: На кой тебе черт получать от меня Обманные вести вчерашнего дня? В промозглой мгле — ледоход, ледолом. По мерзлой земле мы идем за теплом: За белым металлом, за синим углем. За синим углем — не за длинным рублем.