След в океане
вернуться

Городницкий Александр Моисеевич
Шрифт:

1970 г.

Сев. Атлантика

ОСТРОВ ГВАДЕЛУПА

Игорю Белоусову

Такие, брат, дела, такие, брат, дела, Давно уже вокруг смеются над тобою. Горька и весела, пора твоя прошла, И партию сдавать пора уже без боя. На палубе ночной постой и помолчи — Мечтать за сорок лет, по меньшей мере, глупо. Над темною водой огни горят в ночи — Там встретит поутру нас остров Гваделупа. Пусть годы с головы дерут за прядью прядь. Пусть грустно от того, что без толку влюбляться. Не страшно потерять уменье удивлять — Страшнее потерять уменье удивляться. И возвратясь в края обыденной земли, Обыденной любви, обыденного супа, Страшнее позабыть, что где-то есть вдали Наветренный пролив и остров Гваделупа. Так пусть же даст нам Бог, за все грехи грозя. До самой смерти быть солидными не слишком. Чтоб взрослым было нам завидовать нельзя, Чтоб можно было нам завидовать мальчишкам. И будут сниться сны нам в комнатной пыли Последние года, отмеренные скупо, И будут миновать ночные корабли Наветренный пролив и остров Гваделупа.

март 1970 г.

о. Гваделупа

ОСТРОВА В ОКЕАНЕ

И вблизи, и вдали — всё вода да вода. Плыть в широтах любых нам, вздыхая о ком-то. Ах, питомцы Земли, как мы рады, когда На локаторе вспыхнет мерцающий контур! Над крутыми волнами в ненастные дни, И в тропический штиль, и в полярном тумане, Нас своими огнями все манят они, Острова в океане, острова в океане. К ночи сменится ветер, наступит прилив. Мы вернемся на судно для вахт и авралов, Пару сломанных веток с собой прихватив И стеклянный рисунок погибших кораллов. И забудем мы их, как случайный музей, Как цветное кино на вчерашнем экране, — Те места, где своих мы теряем друзей, Острова в океане, острова в океане. А за бортом темно, только россыпь огней На далеких хребтах, проплывающих мимо. Так ведется давно, с незапамятных дней, И останется так до скончания мира. Не спеши же мне вдруг говорить про любовь, — Между нами нельзя сократить расстояний, Потому что, мой друг, мы ведь тоже с тобой — Острова в океане, острова в океане.

1976 г.

НИС «Дмитрий Менделеев».

Тасманово море у берегов Австралии

ЖЕНА ФРАНЦУЗСКОГО ПОСЛА

Мне не Тани снятся и не Гали, Не поля родные, не леса, В Сенегале, братцы, в Сенегале, Я такие видел чудеса! Ах, не слабы, братцы, ах, не слабы, Плеск волны, мерцание весла, Крокодилы, пальмы, баобабы И жена французского посла. Хоть французский я не понимаю, И она по-русски — ни фига, Как высока грудь ее нагая, Как нага высокая нога! Не нужны теперь другие бабы, Всю мне душу Африка свела: Крокодилы, пальмы, баобабы, И жена французского посла. Дорогие братья и сестрицы, Что такое сделалось со мной? Все мне сон один и тот же снится — Широкоэкранный и цветной. И в жару, и в стужу, и в ненастье Все сжигает он меня дотла. В нем постель, распахнутая настежь, И жена французского посла.

1970 г.

Дакар

ПОНТА ДЕЛЬГАДА

В городе Понта Дельгада Нет магазинов роскошных, Гор синеватые глыбы Тают в окрестном тумане. В городе Понта Дельгада Девочка смотрит в окошко, Красной огромною рыбой Солнце плывет в океане. В городе Понта Дельгада, Там, где сегодня пишу я, Плющ дон-жуаном зеленым Одолевает балконы. Трели выводит цикада, Улицы лезут по склонам, Явственен в уличном шуме Цокот медлительный конный. Спят под лесами вулканы, Как беспокойные дети. Подняли жесткие канны Красные свечи соцветий. Ах, это все существует Вот уже восемь столетий — Юбки метут мостовую, Трогает жалюзи ветер. Если опять я устану От ежедневной погони, Сон мне приснится знакомый, Ночи короткой награда: Хлопают черные ставни, Цокают звонкие кони В городе Понта Дельгада, В городе Понта Дельгада.

1977 г.

Азорские острова, о. Сен-Мигель

ЭГЕЙСКОЕ МОРЕ

Остров Хиос, остров Самос, остров Родос… Я немало поскитался по волнам. Отчего же я испытываю робость, Прикасаясь к вашим древним именам? Возвращая позабывшиеся годы, От Невы моей за тридевять земель, Нас качают ваши ласковые воды, — Человечества цветная колыбель. Пусть на суше, где призывно пахнут травы, Ждут опасности по десять раз на дню! — Черный парус, что означить должен траур, Белым парусом на мачте заменю. Трудно веровать в единственного Бога, — Прогневится и тебя прогонит прочь. На Олимпе же — богов бессмертных много, — Кто-нибудь да согласится нам помочь. Что нам Азия, что тесная Европа, — Мало проку в коммунальных теремах! Успокоится с другими Пенелопа, Позабудет про папашу Телемак. И плывем мы, беззаботны, как герои, Не жалеющие в жизни ничего, Мимо Сциллы и Харибды, мимо Трои, Мимо детства моего и твоего.

1984 г.

Эгейское море. Судно «Витязь»

ИНДИЙСКИЙ ОКЕАН

Тучи светлый листок у луны на мерцающем диске. Вдоль по лунной дорожке неспешно кораблик плывет. Я плыву на восток голубым океаном Индийским, Вдоль тропических бархатных благословенных широт. Пусть, напомнив про дом, догоняют меня телеграммы, Пусть за дальним столом обо мне вспоминают друзья. Если в доме моем разыграется новая драма, В этой драме, наверно, не буду участвовать я. Луч локатора сонный кружится на темном экране. От тебя в стороне и от собственной жизни вдали, Я плыву, невесомый, в Индийском ночном океане, Навсегда оторвавшись от скованной стужей земли. Завтра в сумраке алом поднимется солнце на осте, До тебя донося обо мне запоздалую весть. Здесь жемчужин навалом, как в песне Индийского гостя, И алмазов в пещерах, конечно же, тоже не счесть. Пусть в последний мой час не гремит надо мной канонада, Пусть потом новоселы мое обживают жилье, Я живу только раз, мне бессмертия даром не надо, Потому что бессмертие — то же, что небытие. Жаль, подруга моя, что тебе я не сделался близким. Слез напрасно не трать — позабудешь меня без труда. Ты представь, будто я голубым океаном Индийским Уплываю опять в никуда, в никуда, в никуда…

1984 г.

Индийский океан

СПАСИБО, ЧТО ПЕТЬ РАЗРЕШИЛИ

Спасибо, что петь разрешили, Спасибо, спасибо. Мы все в синяках и ушибах, Нам петь — не по силам. Мы все на дороге к погосту, В долгах и болезнях. Оставьте свое эпигонство — Оно бесполезно. Спасибо, что петь разрешили, Спасибо, спасибо. Мы стали седы и плешивы, И смотрим спесиво. Поют о другом иноверцы С других пьедесталов. Состарился голос, и сердце Устало, устало. Спасибо, что петь разрешили, Спасибо, спасибо. Мы не были непогрешимы, Но благ не просили. От мест отгремевшего боя, Где нет обелиска, Мы песни уносим с собою Не близко, не близко. Спасибо, что петь разрешили, Но чуточку поздно, В январской заснеженной шири Светло и морозно. Надолго ли нынче на свете Погода такая? А песня кружится, как ветер, Смолкая, смолкая.

1987 г.

Москва

ЧИСТЫЕ ПРУДЫ

А. Наль

Все, что будет со мной, знаю я наперед, Не ищу я себе провожатых. А на Чистых прудах лебедь белый плывет, Отвлекая вагоновожатых. На бульварных скамейках галдит малышня, На бульварных скамейках разлуки. Ты забудь про меня, ты забудь про меня, Не заламывай тонкие руки. Я смеюсь пузырем на осеннем дожде. Надо мной — городское движенье. Всё круги по воде, всё круги по воде Разгоняют мое отраженье. Все, чем стал я на этой земле знаменит — Темень губ твоих, горестно сжатых… А на Чистых прудах лед коньками звенит, Отвлекая вагоновожатых.