След в океане
вернуться

Городницкий Александр Моисеевич
Шрифт:

1983 г.

ПРОЩАНИЕ С ГОРОДОМ

Нам разлука с тобой знакома, Как у времени ни проси, Он горит у подъезда дома, Неуютный огонь такси. Чемодан мой несут родные, И зеленый огонь погас, И плывут твои мостовые, Может, нынче в последний раз. Мне не ждать на твоих вокзалах, Не стоять на твоих мостах, Видно, времени было мало Мне прижиться в этих местах. Как приехавший, как впервые, Отвести не могу я глаз, И плывут твои мостовые Может, нынче о последний раз. Не вернуть уходящих суток Ненадежной шумихой встреч, Четких улиц твоих рисунок От распада не уберечь. Восстановят ли их живые, Вспоминая погибших нас? И плывут твои мостовые Может, нынче в последний раз.

1963 г.

Ленинград

АТЛАНТЫ

Когда на сердце тяжесть И холодно в груди, К ступеням Эрмитажа Ты в сумерки приди, Где без питья и хлеба, Забытые в веках, Атланты держат небо На каменных руках. Держать его, махину, Не мед — со стороны. Напряжены их спины, Колени сведены. Их тяжкая работа Важней иных работ: Из них ослабни кто-то — И небо упадет. Во тьме заплачут вдовы, Повыгорят поля, И встанет гриб лиловый, И кончится Земля. А небо год от года Все давит тяжелей, Дрожит оно от гуда Ракетных кораблей. Стоят они, ребята, Точеные тела, Поставлены когда-то — А смена не пришла. Их свет дневной не радует, Им ночью не до сна, Их красоту снарядами Уродует война. Стоят они, навеки, Уперши лбы в беду, Не боги — человеки, Привычные к труду. И жить еще надежде До той поры, пока Атланты небо держат На каменных руках.

21.02.1963 г.

Северная Атлантика

ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ

И снова закаты мглисты, И пахнет сырой золой. Ковры-самолеты листьев Над синей скользят землей. И низко туманы влажные Плывут вослед. Ведь вовсе не так уж важно, Что крыльев нет. Сигналит гусь утомленным, Словно такси во мгле. Звезды огонек зеленый Дрожит на его крыле. И низко туманы влажные Плывут вослед. Ведь вовсе не так уж важно, Что крыльев нет. И если усну теперь я, Не твой я уже, не твой. — Усталое пенье перьев Я слышу над головой, И низко туманы влажные Плывут вослед. Ведь вовсе не так уж важно, Что крыльев нет.

1962 г.

ЛЕНИНГРАДСКАЯ

Мне трудно, вернувшись назад, С твоим населением слиться, Отчизна моя, Ленинград, Российских провинций столица. Как серы твои этажи, Как света на улицах мало! Подобна цветенью канала Твоя нетекучая жизнь. На Невском реклама кино, А в Зимнем по-прежнему Винчи. Но пылью закрыто окно В Европу, ненужную нынче. Десятки различных примет Приносят тревожные вести: Дворцы и каналы на месте, А прежнего города нет. Но в плеске твоих мостовых Милы мне и слякоть, и темень, Пока на гранитах твоих Любимые чудятся тени И тянется хрупкая нить Вдоль времени зыбких обочин, И теплятся белые ночи, Которые не погасить. И в рюмочной на Моховой Среди алкашей утомленных Мы выпьем за дым над Невой Из стопок простых и граненых — За шпилей твоих окоем, За облик немеркнущий прошлый, За то, что, покуда живешь ты, И мы как-нибудь проживем.

1981 г.

Ленинград

МЕЖ МОСКВОЙ И ЛЕНИНГРАДОМ

Меж Москвой и Ленинградом Над осенним желтым чадом Провода летят в окне. Меж Москвой и Ленинградом Мой сосед, сидящий рядом, Улыбается во сне. Взлет, падение — и снова Взлет, паденье — и опять Мне судьба велит сурово Все сначала начинать. Меж Москвой и Ленинградом Я смотрю спокойным взглядом Вслед несущимся полям. Все события и люди, Все, что было, все, что будет, Поделились пополам. Меж Москвой и Ленинградом Семь часов — тебе награда, В кресло сядь и не дыши, И снует игла экспресса, Сшить стараясь ниткой рельса Две разрозненных души. Меж Москвой и Ленинградом Теплый дождь сменился градом, Лист родился и опал. Повторяют ту же пьесу Под колесами экспресса Ксилофоны черных шпал. Белит ветер снегопадом Темь оконного стекла… Меж Москвой и Ленинградом Вот и жизнь моя прошла.

1971 г.

Москва — Ленинград

ПЕРЕЛЕТНЫЕ АНГЕЛЫ

Памяти жертв сталинских репрессий

Нам ночами июльскими не спать на сене, Не крутить нам по комнатам сладкий дым папирос. Перелетные ангелы летят на Север, И их нежные крылья обжигает мороз. Опускаются ангелы на крыши зданий, И на храмах покинутых ночуют они, А наутро снимаются в полет свой дальний, Потому что коротки весенние дни. И когда ветры теплые в лицо подуют И от лени последней ты свой выронишь лом, — Это значит, навек твою башку седую Осенит избавление лебединым крылом. Вы не плачьте, братишечки, по давним семьям, Вы не врите, братишечки, про утраченный юг, — Перелетные ангелы летят на Север, И тяжелые крылья над тундрой поют.

1963 г.

ИСПАНСКАЯ ГРАНИЦА

У испанской границы пахнет боем быков, Взбаламученной пылью и запекшейся кровью. У испанской границы не найдешь земляков, Кроме тех, что легли здесь — серый крест в изголовье. Каталонские лавры над бойцами шумят, Где-то плачут над ними магаданские ели. Спят комбриги полегших понапрасну бригад, Трубачи озорные постареть не успели. Эй, ребята, вставайте, — нынче время не спать, На седые шинели пришивайте петлицы. Вы бригаду под знамя соберите опять У испанской границы, у испанской границы! Но молчат комиссары в той земле ледяной. Им в завьюженной тундре солнце жаркое снится. И колымские ветры все поют надо мной У испанской границы, у испанской границы.

1963 г.

Гибралтар

ТРЕБЛИНКА

Треблинка, Треблинка, Чужая земля. Тропинкой неблизкой Устало пыля, Всхожу я, бледнея, На тот поворот, Где дымом развеян Мой бедный народ. Порою ночною Все снится мне сон; Дрожит подо мною Товарный вагон, И тонко, как дети, Кричат поезда, И желтая светит На небе звезда. Недолго иль длинно На свете мне жить, Треблинка, Треблинка, Я твой пассажир. Вожусь с пустяками, Но все — до поры: Я камень, я камень На склоне горы. Плечом прижимаюсь К сожженным плечам, Чтоб в марте и в мае Не спать палачам. Чтоб помнили каты — Не кончился бой! Я камень, я камень, Над их головой.