Шрифт:
— А внутри что-нибудь видишь? — спросил Питер.
— Нет, солнце слишком яркое, стекла блестят, как зеркало. — Тео передал бинокль Алише и повернулся к Калебу. — Сапог, ты уверен?
— Что Зандер сюда наведывался? Да, конечно, — кивнул Калеб.
— А ты когда-нибудь с ним ездил?
— Шутишь? Я — за книжками?
Алиша вскарабкалась на мусорный контейнер, потом влезла на крышу заправки, чтобы получше рассмотреть библиотеку.
— Ну, что видишь?
— Ты прав, Тео, солнце слепит, видно лишь, как блестят окна.
— Мне и Зандер всегда говорил: неужели тебе книжки нужны? — добавил Калеб.
— Не понимаю, — покачал головой Питер. — Зачем он в одиночку сюда наведывался?
Алиша спрыгнула на землю, вытерла руки о свитер и убрала с глаз влажную от пота прядь.
— Думаю, стоит заглянуть туда и проверить, — сказала она. — Полдень же, ситуация идеальная.
По глазам Тео читалось, что ничего другого он не ждал.
— Ты голосуешь «за» или «против»? — спросил он Питера.
— С каких пор мы голосуем?
— С сегодняшнего дня. Облаву устроим, только если согласятся все.
Питер всмотрелся в лицо брата, пытаясь разобрать, что он задумал. В вопросе Тео чувствовался какой-то вызов. «К чему эти формальности? К чему они именно сейчас?» — гадал он, но заставил себя кивнуть: да, мол, согласен.
— Ну вот, Лиш, будет тебе облава! — вздохнул Тео и потянулся за винтовкой.
Охранники оставили Калеба с лошадьми, а сами, рассредоточившись, двинулись к библиотеке. Песку намело по самые окна, но короткая лестница и парадное крыльцо оказались чистыми. Дверь легко открылась, и они вошли в помещение. На стене располагалась доска объявлений, завешанная поблекшими, но вполне читаемыми посланиями. «Продаю “ниссан-серату” с небольшим пробегом»; «Хочешь похудеть — спроси меня как»; «Требуется няня с л/а на вторую половину дня», «Час детской книги: вторник/четверг 10.30–11.30». На общем фоне выделялся пожелтевший листок с загибающимися краями и крупно набранным текстом:
Затем Охранники прошли в просторную комнату с большими, выходящими на стоянку окнами. Спертый воздух чуть ли не загустел от жары. За конторкой сидел труп.
Питер сразу понял: это женщина, и она застрелилась. Упавшая на колени рука до сих пор сжимала маленький револьвер. Труп побурел, высохшая плоть обтянула кости, но отверстие пулевого ранения на правом виске просматривалось по-прежнему четко. Женщина наклонила голову, словно уронила что-то на пол и решила посмотреть.
— Ладно, хоть Арло не видит! — шепнула Алиша.
Охранники молча вошли в книгохранилище. Книги валялись на полу в таком количестве, что казалось, они бредут по сугробам. Охранники сделали круг и вернулись к конторке. Тео махнул винтовкой в сторону лестницы: туда, мол.
— Всем быть начеку, внимание! — прошипел он.
Лестница привела в просторный, залитый солнцем зал. Пахло как-то странно… Неужели мускусом? Книжные полки сдвинули, а освободившееся место заставили рядами кроватей. На каждой лежало по трупу.
— Тут кроватей пятьдесят, — шепнула Алиша. — Здесь что, больницу устроили?
Тео переступил порог и двинулся по проходу между рядами. Добравшись до середины, он поднял с пола что-то маленькое, мягкое, сшитое из полуистлевшей ткани и показал Питеру с Алишей. Тряпичная кукла!
— Нет, Алиша, это не больница!
В сознании Питера быстро сложилась картинка. Трупики на кроватках, куклы и мягкие игрушки, зажатые в высохших ручках… Питер шагнул вперед, и под ногами захрустела пластмасса. Одноразовый шприц! Пол был буквально усеян ими.
Страшная догадка сразила его, как удар под дых.
— Тео, это же… Это… — Нужное слово застряло в горле.
Старший брат уже стоял на лестнице.
— Пошли отсюда!
Охранники быстро выбрались на крыльцо и жадно глотали свежий воздух. На крыше автостоянки Питер заметил Калеба: мальчишка наблюдал за происходящим в бинокль.