— Скажем так: никакого особого значения название не имеет, — ответил Сайкс. — Библию читали?

— Немного. — Уолгаст смотрел то на Сайкса, то на Ричардса. — Еще в детстве. Мама была методисткой.

— Тогда разыщите историю о Ное и его ковчеге, — во второй и последний раз улыбнулся полковник. — Посмотрите, сколько прожил Ной. Большего сказать не могу.

Тем же вечером, вернувшись в свою денверскую квартиру, Уолгаст выполнил мини-задание Сайкса. Библии у него не было (в последний раз он видел ее в день свадьбы), но информация нашлась в Интернете.

«И во все дни Ноя было девятьсот пятьдесят лет, и он умер» [6] . Тут он понял, что опустил, о чем тактично умолчал Сайкс. Разумеется, в досье об этом упоминалось: смерть дочери. Вот почему из всех федеральных агентов выбрали и предпочли именно его — из-за Евы.

Утром Брэда разбудил бодрый стрекот сотового. Ему снилась Лайла: она позвонила и сказала, что родился ребенок, ребенок не от Дэвида, а от Брэда! Целый миг Уолгаст наслаждался безоблачным счастьем, потом проснулся окончательно, сообразил, где находится — в хантсвилльском мотеле, черт его дери! — нащупал сотовый и, даже не взглянув на экран, нажал кнопку «прием». Из-за криптозащиты он сперва услышал лишь треск, но через пару секунд связь установилась.

— Все улажено, — объявил Сайкс. — Только убедите Картера подписать соглашение. Багаж сразу не пакуйте: наклевывается еще одно задание.

Брэд взглянул на часы: 6:58. В ванной закрыли кран — плеск воды стих, но тут же загудел и завыл фен. Возвращение Дойла Уолгаст помнил смутно: уличный шум из распахнутой двери, чуть слышное «извини», а потом плеск воды. Тогда на часах было два с небольшим.

Из ванной вышел Дойл с полотенцем вокруг бедер, а следом вылетело облачко пара.

— Проснулся наконец! — бодро проговорил он. Глаза молодого агента сияли, кожа раскраснелась от горячего душа. Каким образом парню удается кутить целую ночь, а наутро быть как огурчик, оставалось для Брэда загадкой.

— Как торговля оптоволоконной техникой? — откашлявшись, поинтересовался Уолгаст.

Дойл плюхнулся на соседнюю кровать и пригладил влажные волосы.

— Ты не представляешь, насколько увлекателен этот бизнес. На мой взгляд, люди недооценивают его потенциал.

— Попробую угадать? Та с трусиками?

Дойл ухмыльнулся и шаловливо вскинул брови.

— Босс, трусики были на каждой! — Он кивнул Уолгасту. — А с тобой что стряслось? Вид такой, слово мешком по голове ударили!

Мельком взглянув на себя, Брэд обнаружил, что спал в одежде. Это уже вошло в привычку: с тех пор как Уолгаст получил е-мейл от Лайлы, он все чаще засыпал на диване перед телевизором, будто потерял право отдыхать на удобной кровати, как все нормальные люди.

— A-а, ерунда! — буркнул Брэд. — Наверное, баскетбол наскучил и я вырубился. — Он встал и потянулся. — Сайкс звонил. Говорит, все улажено, так что собирайся!

После завтрака они вернулись в Полански. Начальник тюрьмы уже ждал в кабинете, усталый и какой-то осунувшийся. «Дело в погоде или он тоже плохо спал?» — подумал Уолгаст.

— Присаживаться не стоит, — процедил начальник тюрьмы, вручая гостям конверт. Содержимое полностью соответствовало ожиданиям Картера: приказ о смягчении наказания, подписанный губернатором Техаса, и распоряжение суда о передаче Картера в ведение ФБР как обвиненного по нормам федерального уголовного права. Если Картер распишется, где следует, к ужину они с Дойлом доставят его в федеральную тюрьму Эль-Рено, что в Оклахоме. Оттуда его поэтапно переведут еще в три федеральных заведения. След будет понемногу затираться, и недели через две-три, максимум через месяц, на территорию секретного объекта въедет черный микроавтобус, и из него, жмурясь на колорадское солнце, выберется человек, отныне именуемый Номером Двенадцать.

Помимо этого в конверте лежали свидетельство о смерти Картера и отчет судмедэксперта, датированные двадцать третьим марта. Утром двадцать третьего марта, то есть через три дня, Энтони Ллойд Картер умрет в камере от аневризма сосудов головного мозга.

Уолгаст сложил документы в конверт и спрятал его в карман, чувствуя неприятный холодок. Как легко стереть человека с лица земли: раз — и все!

— Спасибо, сэр! — поблагодарил он начальника тюрьмы. — Мы ценим вашу помощь.

Стиснув зубы, начальник тюрьмы по очереди оглядел агентов.

— Мне также велено говорить, что я никогда вас не видел и не слышал!

Уолгаст растянул губы в улыбке.

— У вас с этим какие-то сложности?

— Если бы были, в конверте лежало бы два свидетельства о смерти, и одно из них — на мое имя. У меня дети, агент Уолгаст. — Начальник тюрьмы взял трубку и, набрав номер, приказал: — Двум надзирателям доставить Энтони Картера к «клеткам»! — Он отсоединился и взглянул на Уолгаста. — Не могли бы вы подождать в приемной? Еще немного, и мне будет трудно забыть о нашем знакомстве. Всего хорошего, джентльмены!