— Нет.

— О, я столько лет знаю вашу семью, чтобы понять, как вы все держитесь друг за друга! — возразил Мотисфонт. — Я же могу сказать, что у меня, например, сложилось впечатление, что Стивен — наследник Ната, и сложилось оно из тех замечаний, которые делали вы, Джо!

Хотя инспектор по достоинству оценил эту перепалку, он все же вмешался и, извиняясь, сказал:

— Не хочу перебивать вас, джентльмены, но если завещание существует, я хотел бы его видеть.

— Оно не существует, — коротко сказал Стивен.

Инспектор перевел взгляд на обеспокоенное лицо Джозефа.

— Что вы на это скажете, сэр?

— Мой брат написал завещание, — ответил Джозеф. — Может быть, он впоследствии уничтожил его. Я не знаю. Но в его комнате есть сейф, может быть, оно там.

— Сейф? — переспросил Стивен.

— Да, он спрятан за этой картиной, — ответил Джозеф. — Ты, наверное, о нем не знаешь. Нат сказал мне о нем только тогда, когда был болен, и хотел, чтобы я кое-что достал из него.

— Вы можете его открыть?

— Да, если он не изменил комбинацию.

Стивен подошел к картине, на которую показал Джозеф, и снял ее. Под ней был небольшой стенной сейф. После долгой суеты вокруг сейфа Джозеф наконец открыл его, пригласил Блиса посмотреть на его содержимое и отступил с озабоченным видом.

Блис вынул две связки документов, положил их на стол и вместе с Хемингеем принялся просматривать их. Стивен, нахмурившись, облокотился на каминную доску, в то время как Мотисфонт, которому, казалось, трудно было спокойно устоять на месте, протирал очки.

Спустя некоторое время Блис сказал:

— Эти бумаги, по большей части, — паевые сертификаты и не имеют отношения к делу. А вот это завещание. — Он пренебрежительно добавил: — Кажется, оно в порядке.

— Ради Бога!.. — раздраженно сказал Стивен. — Если завещание есть, то давайте узнаем наше положение! Кто наследник?

Поверенный сурово посмотрел на него поверх очков.

— Это, как вы, без сомнения, могли предположить, очень короткий документ, — сказал он. — Если бы со мной посоветовались… Но этого не сделали.

— Не стоит волноваться, — виновато сказал Джозеф. — Мой брат не позволил бы мне послать за вами, но надеюсь, я забыл не все, чему меня учили, и правильно его составил.

— Завещание, разумеется, еще должны утвердить, — холодно сказал Блис. — Если речь идет о такой крупной сумме, то я бы, естественно, посоветовал вызвать поверенного. Но я хорошо знаю особенности характера мистера Хериарда.

— Кто наследник? — требовательно спросил Стивен.

Блис выглядел оскорбленным, а Мотисфонт пробормотал что-то о соблюдении элементарных приличий. Однако инспектор поддержал Стивена и сказал, что тоже хотел бы знать, кто является наследником.

— Здесь указаны две суммы, — сказал Блис. — Мисс Паула Хериард получает пятнадцать тысяч фунтов; мистер Джозеф Хериард — десять тысяч. Все остальное состояние, включая дом и поместье, переходит к мистеру Хериарду, без всяких условий.

Минуту в комнате было тихо. Стивен повернул голову и пристально посмотрел на дядю.

— На кой черт вам это понадобилось? — сердито сказал он.

Даже Блис выглядел удивленным. Инспектор наблюдал за Стивеном с интересом знатока. Джозеф сказал:

— Не мне, старина, а Нату. Я только помогал составлять его.

— И подбили его оставить состояние мне, так я полагаю!

Дикие, насмешливые ноты в голосе Стивена заставили Мотисфонта раскрыть рот. Инспектор переводил взгляд с жесткого лица Стивена на озабоченное Джозефа и ждал.

— Стивен, я не могу слышать, как ты говоришь о Нате! — сказал Джозеф. — Ты же знаешь, кем ты был для него! Мне не надо было его подбивать! Он всегда этого хотел. Я только убедил его, чтобы он написал нормальное завещание.

— Это очень порядочно с вашей стороны, Джо! — сказал Мотисфонт, не в состоянии сдерживать себя. — Не каждый так поступил бы на вашем месте.

— Дорогой Эдгар, надеюсь, вы не считали меня злобным дядюшкой из сказок!

— Нет, но я бы мог предположить… Вы же брат Ната, в конце концов! Всего десять тысяч! Никогда бы не поверил!

Джозеф улыбнулся одной из своих причудливых улыбок.

— Боюсь, для меня это слишком большая сумма. Я никогда не умел обращаться с деньгами. Можете назвать меня непрактичным старым дураком, но я чувствовал бы себя неловко, если бы Нат оставил мне больше.