— Ни я, ни Джо не входим в это число, но уверяю тебя, я не испытываю никакого удовольствия! — сказала Матильда.

— О, Джо! Он эскапист, — презрительно сказала Паула. — Но ты! Ты должна оценить ситуацию, которая выворачивает нас всех наизнанку.

— Мне вряд ли захочется, — ответила Матильда, — чтобы мои друзья были вывернуты наизнанку.

— Для меня, как для актрисы, это ощущение было бы очень ценно, — сказала Паула.

Но Матильда менее чем всегда была склонна выслушивать лекцию о пользе новых ощущений для актрисы и грубо посоветовала Пауле потренироваться на собаке.

Было около одиннадцати часов, и невольные обитатели Лексхэма испытывали на себе все неудобства утренних часов в загородном доме, когда делать совершенно нечего. Серое небо и тающий снег снаружи не представляли большого соблазна для любителей прогулок; внутри общее молчание разлилось по дому; все неловко ощущали присутствие Скотланд-Ярда. Пока подозрение сосредоточивалось на Стивене, все остальные готовы были со всех сторон обсуждать убийство. Сейчас, когда Стивен был явно оправдан и место для его преемника освободилось, все, исключая Паулу, нервно ежились при одном упоминании о преступлении. Даже миссис Дин не говорила об этом. Она присоединилась к Мод в кабинете и, не получая ни малейшего поощрения, почтила ее историей своей жизни, включая список своих незадачливых поклонников, особенности характера покойного мистера Дина и все отталкивающие подробности двоих родов и одного выкидыша.

Ройдон пробормотал что-то о глотке свежего воздуха и, выйдя из-за стола, сразу поднялся к себе. Он нажил себе врага в лице второй горничной, которая как раз заправила его постель и собиралась принести в комнату пылесос. Будучи хорошо воспитанной служанкой, она удалилась и пошла горько жаловаться старшей горничной на гостей, которые не могут придумать ничего лучше, чем приходить раньше своего времени и мешать работе. Старшая горничная сказала, что это очень странный поступок возвращаться в свою комнату в такой час. На этих скудных основаниях среди штата прислуги быстро распространился слух, что этот мистер Ройдон выглядит таким странным и ведет себя так необычно, что никто не удивится, если окажется, это он и порешил хозяина.

Все это составило очень достойную тему для разговоров за одиннадцатичасовым чаем в кухне и холле. Когда один из помощников садовника присоединился к компании на кухне, внеся корзину овощей для кухарки, он был в состоянии оживить обсуждение, заметив, что они говорят о мистере Ройдоне, в тот самый момент, когда он сам встретил его на прогулке. Он наткнулся на Ройдона рядом с сараем для горшков и навозной кучей и подумал, как странно застать его в подобном месте; Ройдон страшно вздрогнул, когда увидел, что помощник садовника выходит из-за угла сарая. Две горничные, одна помощница кухарки и судомойка, с глазами, вылезающими из орбит, умоляли его продолжать эту волнительную историю, и он продолжил, сказав, что, по его мнению, Ройдон сжигал что-то в печке для мусора, потому что, во-первых, стоял рядом с ней, и, во-вторых, он может поклясться, что слышал, как кто-то опустил заслонку.

Все это было так хорошо воспринято, с такими восхищенными ахами помощницы кухарки, сопровождаемыми "Ну да, подумать только!" со стороны двух горничных, что садовник сразу же вспомнил, каким странным показалось ему поведение Ройдона и как он сказал себе, что этот парень замыслил недоброе, шатаясь там, где не надо.

Своим чередом, через сержанта, который, прибегнув к помощи небольшой лести, сумел превосходно поладить с женской половиной прислуги, эхо этого красочного воспоминания достигло ушей инспектора Хемингея. С единственной целью расшатать нервы обитателям дома инспектор проводил утро, рыская повсюду с блокнотом и рулеткой и озабоченно хмурясь. Его таинственные расследования сами по себе были совершенно бесполезны, но этим ему удалось вызвать глубокое беспокойство у всех, исключая Мод и миссис Дин. Например, Мотисфонт сразу же высказал бурное возражение против исследования своей комнаты и суетливо бегал по дому, жалуясь всем, кого он мог заставить себя слушать, на необоснованную вольность полиции. Нарвавшись в кабинете на двух дам, он попытался заручиться их поддержкой, но миссис Дин сказала, что у нее нет секретов, а Мод просто выразила надежду на то, что в результате этого расследования, инспектор найдет ее пропавшую книгу.

Инспектор не нашел книги и, сказать по правде, начал разделять мнение остальных обитателей дома о ней. С тех пор, как он в первый раз столкнулся с Мод, он встречал ее еще раз пять и при каждой встрече вынужден был выслушивать не только отчет о том, где она в последний раз держала книгу в руках, но и отрывки из нее. Он мрачно подозревал, что ее спрятали гости, и сказал сержанту, что не ему судить их за это.

Когда ему доложили кухонную сплетню о Ройдоне, он не очень поверил в нее, но велел сержанту присматривать за Ройдоном.

Сержант сделал даже больше: он пошел в сад к сараю и посмотрел на печь.

Печь представляла собой цилиндр из гальванизированного железа на коротких ножках, с трубой, поднимающейся вверх от центра крышки. Теоретически, надо было зажечь небольшую бумажку, просунуть ее в щель между основанием цилиндра и его стенками — и любое количество брошенного сверху мусора медленно превратится в первосортную золу. Практически же, огонь, разожженный подобным образом, обычно затухал прежде, чем успевала сгореть половина содержимого цилиндра, и внизу оставалась не зола, а обугленные и отвратительные остатки мусора.

По слабой струйке дыма, поднимающейся из печи, сержант справедливо предположил, что огонь разжигали с утра. Он поднял крышку и увидел, что печь забита кухонными отбросами. Если судить по дыму, где-то внизу под неаппетитной поверхностью тлел огонь. Сержант поискал взглядом подходящую палку и, найдя ее, начал ворошить ею в мусоре. Перевернув несколько шкурок от грейпфрута, коллекцию пакетов из-под овощей, картонок и коробок от яиц, наружных листов от шести кочанов капусты и содержимое нескольких корзин для бумаги, его палка выкопала окровавленный носовой платок, очевидно, брошенный на самое дно печки, но еще не тронутый огнем.