Анни, нахмурившись, выпрямилась. Ответ был ясен. Кто-то пользовался этой комнатой потому, что хотел остаться незамеченным.

Анни тревожно посмотрела на дверь, но никого не увидела. Как она ни прислушивалась, до нее доносились лишь крики солдат Рафаэля в отдалении, да еще она слышала громыхание своего сердца. Она подошла к окну и выглянула наружу. На мгновение сверкание солнечных лучей на сине-зеленых морских волнах почти ослепило ее, и она задрожала, едва подумала, что неизвестный жилец может вернуться, пока она стоит спиной к двери.

Анни глубоко вдохнула и медленно выдохнула воздух, стараясь успокоиться. Потом, бросив короткий взгляд через плечо, она сосредоточила свое внимание на мятежниках на старинной дороге вдоль моря. Ей показалось, что их больше сотни и, хотя они совсем не походили на военный отряд ни выправкой, ни дисциплиной, все же многие были верхом. Даже издалека Анни видела, что они вооружены винтовками и саблями, и мулы тащат пушки.

Анни затошнило, и она судорожно проглотила горькую слюну. Стены замка Сент-Джеймс были очень старыми, и в них легко было найти проходы, стоило только поискать. Живое воображение быстро нарисовало Анни орудия, расставленные на холмах и бьющие в старые каменные стены до тех пор, пока они не рухнут.

Она подумала о потайной калитке и о пещере за ней. Если она, гуляя, так легко нашла вход внутрь, то какой-нибудь хитрый мятежник не замедлил сделать то же самое, но с другой стороны.

Теперь Анни точно знала, что должна была рассказать Рафаэлю о своей находке. Он бы поставил там охрану или заделал калитку. Однако она почему-то промолчала. Почему?

Анни подошла к другому окну и попыталась разглядеть калитку, которую закрывали садовые деревья. Насколько она могла видеть, на этой стороне мятежников не было, но ведь они могли подкрасться тайком, а не скакать открыто, как другие, вдоль моря.

Закусив нижнюю губу, Анни подняла голову к потолку, думая о том, сколько можно увидеть с крыши башни. Она помнила, что в стенах достаточно щелей и трещин, за которые можно уцепиться. Если она выберется на крышу и хорошенько уцепится за шпиль…

Анни тряхнула головой, отгоняя эти мысли. Недавно она уже сделала нечто подобное, и поначалу все шло хорошо, а потом она двинуться не могла от страха, и Рафаэлю пришлось спасать ее, рискуя жизнью. Сейчас ей спасителя не найти, если вдруг храбрость вновь ей изменит. Наверняка о ее глупости и знать никто не будет, пока она не свалится с башни на камни двора, как перезрелый помидор.

Анни вздрогнула. И вдруг, оторвавшись от окна, заметила в дверях хрупкую фигурку в плаще.

— Стой! — крикнула она и бросилась вон из пыльной комнаты.

Она услыхала тихий шорох ног, но, когда Анни добралась до выхода, таинственный посетитель исчез. Он или она могли прятаться за любой из многочисленных дверей, выходящих в этот зал, так как Анни знала, что все комнаты здесь нежилые. К тому же, ей совсем не хотелось преследовать жителя башни по затянутым паутиной коридорам, в которых полно крысиных нор.

Включив это приключение в мысленный список, о котором необходимо сообщить Рафаэлю, Анни вскоре о нем забыла. Когда она вышла во двор, там собрались все здоровые обитатели замка, не занятые на крепостной стене. По сведениям Кэтлин, которая сразу же возникла рядом с Анни, мятежники стояли у подъемного моста, который не поднимался уже две сотни лет. И теперь они нацеливали свои орудия прямо на ворота замка Сент-Джеймс.

Анни, щурясь, глядела на стены, разыскивая Рафаэля. Вскоре она нашла его. Он смотрел себе под ноги, стоя над большими деревянными воротами, и, хотя она видела только его спину, поворот его головы и движения его тела вызывали сдержанную ярость. Он кричал будущим захватчикам замка что-то совершенно неприличное на слух Анни, и предводитель мятежников громко отвечал ему тем же.

Подавив внутреннее сопротивление, о котором Анни совершенно определенно догадывалась, Рафаэль поднял руку и дал сигнал своим людям. Они направили ружья на мятежников и открыли огонь. Люди у подъемного моста, не успев сделать ни одного выстрела из пушек, были вынуждены отступить.

Анни с болью подумала о мертвых, наверняка брошенных у ворот, и у нее ослабели колени. Всегда готовая прийти на помощь Кэтлин взяла ее за руку и повела к часовне.

— Ну же, ну же, мисс, — отрывистым шепотом командовала она. — Здесь от нас никакого толка, а там люди, которым мы нужны.

Она была права. В часовне стонали измученные жаждой крестьяне, а несколько служанок, которые хотели и могли бы быть сиделками, оцепенели от страха. Все хорошо понимали, что ничего еще не кончилось, и даже больные хватали Анни за руки и за юбку и умоляли их спрятать.

Анни наклонилась над стариком, беспокойно ерзавшем на соломенном тюфяке в углу, чтобы протереть холодной водой его худое изможденное лицо.

— Тише, — мягко успокаивала его Анни. — Никто не причинит вам зла. Стены замка Сент-Джеймс и не такое выдерживали. — Она вспомнила о потайной калитке и тотчас постаралась забыть о ней, едва крестьянин вновь заговорил о своих страхах. — Здесь вы в безопасности, — повторила она.