Работа с людьми - это не его стезя. Он мог, конечно, заставить их уважать себя за поступки, но на это требовалось время - и немало. И его зачастую катастрофически не хватало. А вот для Лойнны заставить людей уважать себя ничего не стоило - захоти ведьма, они её просто боготворили. А ведь нет расклада проще: как можно не уважать человека, которого беспрекословно слушается тот, кого ты обожествляешь?

Поначалу ему постоянно казалось, что это гнусно, и что он её нагло использует, но, подловив его однажды на подобном самобичевании, Лойнна недовольно нахмурилась и строго спросила:

– Скажи, когда на нас ночью нападает упырь, и убиваешь его ты, пока я злобно ругаюсь и костерю прелести сна на свежем воздухе, - то я тебя использую?

– Еще чего не хватало, чтоб ты ночам с упырями дралась!
– возмутился он.

– Тогда прекрати эту самокритику, плавно уходящую в самоедство. Ещё не хватало, чтоб ты долго и нудно, как обычный маг, добивался человеческого уважения, если мне для этого требуется тряхнуть волосами и сказать пару фраз!
– отрезала ведьма.

Больше тема не поднималась.

– Тогда в полночь мы ждем вас у центральной норы, - с поклоном распрощался Райдас.

– Я буду там, - кивнул Церхад, но поздно: Всадник уже выскользнул из палатки и растворился в ночи.

Просыпалась она медленно, мучительно медленно. И, даже с трудом прогнав из сознания путанную двойственность сна: стеклянную ясность и полную несуразицу в одно и то же время - Лойнна не сумела понять, что её разбудило.

Темнота - обычная, даже не абсолютная: вот белеет край одеяла, чуть более светлым контуром видится край полога их палатки… Какой-нибудь крик или стук? Церхада рядом не было - это она ощущала, даже не оглядываясь, - а больше быть здесь некому. Да и звуконепроницаемый купол он наверняка оставил прежде, чем уйти.

Ну-ка, проверим… А, дьявол!!!!! Острая боль прошила оба виска, голова запылала нестерпимым жаром. Зараза!!!

Так, тихо, Лойнна, спокойно… Не колдовать. Колдовать тебе сейчас противопоказано под страхом смерти. Да и двигаться, признаться, тоже, но выбирая из двух зол меньшее…

Она медленно, преодолевая саму себя, протянула руку за фужером на прикроватной тумбочке. Да, так и есть: сильно разбавленное водой красное вино. Ничего больше она в таком состоянии пить не может, и кое-кто это отлично знает…

Эх, Церхад, твою бы заботу - да для того, что её достойно. А не для неё, ведьмы без роду и племени, без энергетического резерва и чувства меры…

За окном грозно полыхнуло зарево молнии, синеватой вспышкой осветив всю комнату и на мгновение ослепив Лойнну.

Секунда… Две… Десять… Пятнадцать…

Если она ничего не путает, то обычно между молнией и громом проходит не больше девяти секунд, и, раз она ничего не слышала, - значит, звуконепроницаемый купол все же стоит…

И тут Лойнна вдруг с какой-то неестественной ясностью и уверенностью, какая бывает только в глубоком сне или в первые несколько мгновений после пробуждения, поняла, что её разбудило.

Тревога. Вкрадчиво, не неотступно нарастающая внутри и с каждой новой вспышкой молнии поднимающаяся в груди приступом почти физической боли, от которой хочется не то закричать, не то разрыдаться…

Церхад?

"Церхад!!!"

"Что, Лойлинне?
– с готовностью отозвался в её сознании далекий, бесплотный, нечеловеческий, но такой родной и до слез знакомый голос.
– Почему ты не спишь? Что-то случилось?"

"Не знаю, - тревога и не подумала раствориться в звучании его голоса, напротив, нахлынула с новой силой. А пытаться лгать при ментальном разговоре, тем паче - лгать ему - заведомо гиблое дело.
– Мне страшно, Церхад"

"Это предчувствие?
– к её интуиции маг всегда относился с предельным вниманием.
– Или нет?"

"Я не знаю, - бессильно повторила она.
– Просто… страшно - и всё. Ощущение. С вами там все в порядке?"

"С нами?
– Церхад замялся прежде, чем ответить.
– Конечно, всё в порядке"

"Прекрати мне лгать!"

"А я и не лгу, Лойлинне. Всё в порядке настолько, насколько это возможно, учитывая, где мы находимся. И, если вот эта вот тварюшка сейчас не сделает из меня свой неурочный ужин, то мы вернемся к нашему диспуту, хорошо?"

"Дай мне визуальный контакт!" - решительно потребовала Лойнна.

"Зачем, Лойлинне?"

"Не трать время на разговоры, Церхад. Просто проведи контакт - и занимайся своим лабиринтником. Или я сделаю это сама"

"Наглый шантаж", - тяжело вздохнул маг, но картинка, которую он видел, всё же вспыхнула в её сознании.

Так, а теперь - вцепиться в простыни до боли в пальцах. Потому что иначе оставить хоть какую-то грань между двумя столь привычными к слиянию сознаниями невозможно: её глаза видят сейчас его глазами, а его движения кажутся собственными, и клинок, порхающий в его руке, - словно продолжение её ладони… Но пока она ощущает СВОЮ боль - она в состоянии разорвать контакт, а иначе… Ладно, не будем о грустном.