Аудитория хохочет. Но упрямый один аспирант, Веня Потапов, с голосом тишайшим, прямая противоположность руководителю, то ли наивно вопрошает, то ли язвит:

– А вот же, ваш учитель Евдокимов занимается торсионными полями. Вот его статья. – И по рядам идет, шурша, как коршун на ветру, газета новосибирского Академгородка.

– Ну и что? – отшвыривает газету Поперека. – Нет, на торсионных полях, на этой арбузной корочке, многие поскользнулись, да! Всё это, с моей точки зрения, антинаука, забавы авгуров, поэтому они уходят под гриф секретности. И имеют деньги. Ребята обалтывают правительство. Есть социология, есть массажисты... и эти так же зарабатывают. – Поперека морщится. – Конечно, там имеется некий сверхмалый эффект, любое вращающееся тело обладает магнитным моментом... Но в грандиозный источник энергии из вакуума я не верю. Но вы можете верить! Ради бога! Только сначала сопли подберем?

Он шагал по городу, злясь на себя, что из-за коснувшихся лично его мерзостей упустил руководство “баранами”, а стало быть и сам баран с рогами.

А тут еще с каждым днем Красносибирск обрастает плакатами и листовками:

“Грядет Революция! Долой олигархов!”

“Кто не с нами – тот против счастливой России!”

“Проснись, Иосиф Виссарионович!”

“Усни навсегда, пахан! Свободу предпринимательству!”

“Коммунизм еще покажет!” И приписка: “Свое звериное лицо!” И приписка огромными красными буквами: “Предателям-демократам!”

Вот уж воистину – красный город.

А тротуары давно не убирают – первый мокрый снег примерз, и можно оскользнуться и лоб себе разбить.

По улицам летят газеты, сорванные со стен и вырванные из застекленных коробок на автобусных остановках, – никто их толком уже не читает, но никто и не подберет. Где опять же дворники?

Лампы на столбах днем горят. А люди платят по высоким тарифам. Слишком мы богатые, да? Надо позвонить в мэрию, что за беспорядок творится?.

И с чего вдруг такие страсти?! Ага, вон же висит, просив, как гамак, лозунг: НАРОД ВЫБЕРЕТ ДОСТОЙНЫХ! Выборы в Госдуму? В областное Законодательное собрание?

Шел перед Петром Платоновичем мужчина, швырнул окурок на тротуар. В двух метрах от жестяной урны. Да что у нас за мода такая???

– Послушайте, – догнал его Поперека, постучал пальцем в плечо. – Чего же вы не в урну-то бросаете? Ведь это наш город.

Тот блеснул глазами-камушками.

– Пошел в жопу.

– Я думаю, – процедил Поперека, сжигая его ответно взглядом, – скоро вы сами туда пойдете, когда у вас дети подрастут.

– Чего?! – замычал, поводя локтями, мешковатый, но молодой мужик. Но осклабился и покрутил ладошкой у виска. – Ты того? Сразу бы сказал.

“А чего я, правда, ко всем пристаю?! – Поперека задохнулся. – Жизни не хватит! Нерационально. Нужно сразу – сверху – во всей стране строить человеческую политику... идти во власть. А почему нет?! Если не посадят”.

Он остановился возле серого здания областной прокуратуры, где были припаркованы два черных “Мерседеса” и одна старая “Волга” (интересно бы узнать, кому что принадлежит? Но мысли сейчас не об этом!), и решительно зашагал вверх по ступеням крыльца. Ему преградил дорогу милиционер за вторыми дверями, где начинается старый красный ковер.

– Вам кого?

– Здравствуйте. Мне к прокурору.

– У вас повестка?

– Нет. Но мне надо к нему.

Молодой лупоглазый милиционер удивленно осмотрел полумальчика-полустарика, каким смотрелся Поперека в огромной шапке. Петр Платонович снял шапку и ответно воззрился на румяного сотрудника УВД.

– Выпишите пропуск в том окошке, – пробормотал милиционер. – Я вас узнал, мы химик.

– Физик, – усмехнулся Поперека.

Через минут десять он сидел в маленьком прокуренном кабинете у человека, который изображал исключительное внимание к пришедшему профессору. Конечно, это не был сам прокурор области, но один из сотрудников прокуратуры. Он сидел под цветным портретом молодого президента России. Сам вялый, в сереньком, с багряным выпрыгнувшим галстуком, он сразу понял, что это за Поперека, кто перед ним , – заробел, куда-то позвонил. И отвернувшись, негромко переговорил.

– Слушаю вас.

– В средствах массовой информации прошло сообщение, что в отношение меня прокуратура заводит уголовное дело по статье не помню какой... это в связи с проникновением на территорию закрытого города. Хотелось бы узнать, свободен ли я в своих действиях или меня арестуют. Я специально отпросился из больницы.

Работник прокуратуры кивал на протяжении всей речи Попереки и тихо ответил:

– Никакого уголовного дела на вас, Петр Платонович, не заведено. Во всяком случае, мы, прокуратура, не возбуждали и не собираемся возбуждать, тем более что у нас сейчас и прав таких нет... мы, так сказать, отдали эту прерогативу работающим силовым структурам... а мы, так сказать, надзираем.

– Но ведь прозвучало по ТВ? Может быть, ФСБ?

– Мы бы знали, – веско ответил сотрудник.

– УВД?

– УВД?.. Там в каком-нибудь подразделении – я говорю гипотетически – возможно, и мог идти разговор... но поскольку противоположная сторона – завод и территория – никаких претензий к вам не выдвинула после известного выступления нового министра Атомной промышленности... – И заметив удивление на лице Попереки, значительно улыбнулся. – Мы за всем следим, мы в курсе.

Поперека, дернув шеей, поднялся.