Шрифт:
Он оставил Михаилу Михайловичу Матросову специально подготовленную расписку на русском и французском языках, с печатью НИИ Физики, – она позволит Михайлову получить в Женеве премию от лица Попереки.
Убедившись, что в городе тихо, бизнесмен Матросов через день-два летит за женой в Париж. Ну и по пути заберет для Петра Платоновича его деньги. А самому Попереке сейчас некогда.
– Дай обниму! – сказал ему со слезой в голосе вальяжный огромный Матросов. – Я вернусь через недели две...
Таким он и запомнился Попереке – в синем финском спортивном костюме, в кроссовках, остался за порогом палаты, в минуту раздумья оттопыривая нижнюю губу и делая из нее что-то вроде зубастого уха...
Петр Платонович весь день просидел в лаборатории, сочиняя статью для “Экологического вестника Европы” (отошлет по электронной почте) и перед самым уходом получил, наконец, от Гурьянова из Нью-Йорка короткое письмо, в котором Жора извещал, что три месяца читал лекции в Англии, в Глазго. И что он только сейчас обнаружил несколько странных посланий от Попереки.
– Произошло недоразумение? Или это сбой почты? И писал не ты?
Ответив Жоре, что тоже три месяца был в командировке, и поздравив с наступающим Новым годом, Поперека поехал в центр, в Дом прессы, где собрались журналисты на встречу с ним.
Он редко ездит на лифте, любит бегом, пешком. Но лифт стоял открытый, в нем, в полусумраке, улыбаясь, дожидался попутчика молодой мужчина в длинном черном пальто и черной ворсистой кепке, как показалось Попереке, знакомый по Академгородку.
– Едем?
– Конечно, – ответил Петр Платонович и зашел в лифт. Двери сомкнулись и человек в черном пальто шевельнулся и быстро, снизу ударил Попреку в живот чем-то острым... Это шило? Нож?
– Вы... вы что?! – пробормотал Петр Платонович, пятками обеих ладоней отталкивая от себя незнакомца. Тот нажал на кнопку лифта и ударил еще раз – и мигом исчез из лифта. Лифт закрылся, в подъезде было тихо, и только слышно, как бежит вниз, топая, этот человек.
Прижав руку к животу, и чувствуя, как тело под одеждой обливается горячей жидкостью, Петр Платонович начал тыкать в кнопки, и лифт почему-то ухнул вниз.
– Нет, нет... надо вверх!..
Дверцы снова разошлись, Поперека вывалился из лифта и потерял сознание.
Его через минут двадцать подобрали опоздавшие на брифинг тележурналисты с камерами и треногами (Попереку узнали, хотя лицо у него стало белее бумаги), на руках занесли в лифт. Он от боли очнулся и промычал:
– Тут где-то Соня... Копалова... третий этаж... третий... – Он понимал, что уже вечер и вряд ли Соня на работе, но бывают как страшные, так и дивные совпадения: она оказалась на месте.
– Что?! Что вы с ним сделали?.. – заверещала она, увидев в дверях незнакомых людей и на их руках Петра Платоновича, из штанины которого капала кровь. – Сюда! Нет, сюда!.. Боже, боже мой!.. миленький мой!..
Раненого осторожно положили на диванчик, Соня прыгала вокруг, метнулась к телефону.
– “Скорая”!.. “Скорая”??? – Она завопила в телефон, как привокзальная пацанка, с какими-то блатными даже интонациями: – Сарочно сюда!.. Или вам больше не работать в медицине! А вы вон отсюда!.. – Увидев красный огонек работающей телекамеры, она схватила стул и погнала журналистов из комнаты. – Суки папарацные!
– Наталья... – прошептал Поперека.
– Что?! Это я, Соня! Соня!.. – рыдала его университетская подруга.
– Спасибо... Наталье позвони...
– Ах, да, да...
К счастью, жена оказалась дома.
– Сейчас, приедет... – заламывая руки, стояла над Поперекой толстенькая Соня. По щекам ее текли синие струйки. – Ах, милый мой, милый!.. Ах, зачем я тебе изменила?! Я бы тебя спасла! Я бы тебя за ремешочек держала!
В помещение вошел рослый, грузный мужчина в кожаном пальто, в кожаной кепке, с властным лицом.
– Что тут происходит? Домой едем?
– Петра убили!.. – завопила Соня. – В лифте!.. не видишь, убили!.. Вы все ногтя его не стоите! И ты тоже! Уходи!.. Петенька, ты слышишь меня?.. Он умирает! Где же эта “скорая”??? Их надо всех уволить!.. Петенька!.. Да скомандуйте же вы, Владимир Николаевич!
Вбежала Наталья, следом за ней быстрыми шагами вошли врач “скорой помощи” и санитары с носилками.
– Ко мне, в академовскую... – скомандовала Наталья. – Там уже готовятся к операции. Софья, спасибо.