— Да в этой истории очень много неясностей. Почему, например, Тори почти не плакала на похоронах? А если и плакала, то, похоже, вовсе по другому поводу?

Грег внимательно посмотрел на хмурое лицо клиента.

— Да у тебя, похоже, просто мания величия. Неужели ты думаешь, что слезы она лила исключительно из-за твоего скотского поведения?

— Так оно и есть, если связать концы с концами. Подумай сам, такое унижение, какое я устроил ей накануне, трудно вынести без слез. В самый важный момент она хотела мне признаться, что Риф ее отец и что я буду у нее первым мужчиной, а я, не выслушав, оскорбил ее до глубины души и вылетел из дому как ошпаренная кошка. Кому это может понравиться? Я и сейчас себя редкостной свиньей чувствую. Хотя это мне чувство после знакомства с мисс Маллен хорошо знакомо. Мне кажется, что скоро я с ним просто сроднюсь.

Родон выпил еще глоток.

— И я себя чувствую дураком. Причем полным. Это ведь я запретил тебе разговаривать с Тори. Если бы не этот запрет, то мы не сидели бы сейчас в этой вонючей яме. Так что получили мы с тобой по заслугам. Но только как теперь в глаза коллегам смотреть? Меня точно засмеют.

Рассел обреченно махнул рукой.

— Это я во всем виноват. И что самое противное — я ведь чувствовал, что тут не все так, как кажется, но не мог поверить собственной интуиции.

— Интуиция — это женское чувство. А мы, мужчины, руководствуемся логикой. А логика говорила обратное.

— Ну, Шарлотт ведь тоже промахнулась, считая, что Риф не мог попасться на удочку этой красотки.

— Ты не прав, она-то как раз и не промахнулась. Риф и в самом деле не попался ни на какую удочку. Он просто нашел давно разыскиваемую дочурку и пытался ввести ее в курс дела. Вот если бы он не любил вульгарную театральщину, то ничего бы и не было.

Рассел сердито выругался.

— Да уж, устроил он мне веселую жизнь. А сам наверняка сидит сейчас где-нибудь на облаке и веселится, глядя на нас.

Грег погрозил кулаком куда-то наверх и предложил:

— Может, в ночной клуб махнем, а? Развеем грусть-печаль?

— Нет, у меня еще незаконченные дела есть. — Он встал, слегка покачиваясь.

Обнявшись, они пошли к дверям и, пожав на прощание друг другу руки, разошлись.

Выйдя на улицу, Зак поймал такси и назвал адрес Рифа, вернее адрес Тори. Подъехав к дому, расплатился и настойчиво позвонил в дверь.

Открывший ее Бэрд, служивший у Бакстера с незапамятных времен, окинул непрошеного гостя неприязненным взглядом и скорчил такую надменно-брезгливую мину, что Рассел вскипел.

— А ну, прочь с дороги! — Он хотел оттолкнуть Бэрда, но тот, видимо, решив защищать хозяйский вход ценой собственной жизни, непреклонно застыл в дверях.

— А, понятно! Теперь я здесь персона нон грата! — И Зак двинулся вперед, намереваясь смести со своего пути все преграды.

Угрожающе сморщившись, Бэрд с силой оттолкнул незваного гостя. Зак не смог противостоять подлому нападению исподтишка и вылетел на тротуар перед домом со скоростью пушечного снаряда.

Чудом удержавшись на ненадежных ногах, он свирепо погрозил неприятелю мощным кулаком, но тот уже закрыл дверь и не видел столь красноречивого жеста. Зак огляделся в поисках подходящего орудия для проникновения в дом. Такового не оказалось, зато из-за угла выехала машина молочника, принеся в его затуманенные алкоголем мозги свежую идею: а ведь в доме есть черный ход и он наверняка не охраняется так свирепо, как парадный.

Глуповато похрюкивая от охватившей его эйфории, Рассел на цыпочках, будто его кто-то мог услышать на шумной улице, двинулся вокруг дома и скоро очутился перед дверью черного хода, полускрытую цветущими кустами магнолии. Почесав в затылке, он решил, что если и эта дверь окажется заперта, то он просто выбьет ее одним богатырским ударом, только и всего.

Но правду говорят, что провидение помогает пьяным и влюбленным, а тут налицо был симбиоз обоих благодатных качеств. На его легкий проверяющий толчок дверь тут же пригласительно распахнулась.

Рассел вспомнил, как в детстве, играя с братьями, изображал из себя индейского вождя, и, использовав полученные в те давние времена навыки, бесшумно прокрался по черной лестнице на второй этаж, никого не встретив.

Красться по ковровым дорожкам в доме Рифа было даже приятно, не то что в детстве по посыпанной гравием дорожке, на которой они с братьями отрабатывали бесшумный индейский шаг. Он был уже почти рядом с дверью в комнату Тори, когда на парадной лестнице послышались чьи-то шаги и сочувственные голоса:

— О, как это было отвратительно! И как постыдно вел себя Рассел! Такого я от него никак не ожидала! Так низко пасть! Да он просто прохиндей, раз пытался околпачить нашу Тори! Хорошо, что она вовремя его раскусила!

Зак хотел было заступиться за свою попранную честь и объявить, что его никто никогда не кусал и пусть только посмеет; но вовремя вспомнил, что он индейский воин на тропе войны и разговаривать не имеет права. Спрятавшись у окна за плотными портьерами, он переждал нашествие неприятеля и попробовал двинуться дальше.