Сибиряков Антон
Шрифт:
– Ты не погибнешь, - он прижал ее к себе и повторил. – Ты не погибнешь. Останься собой. Останься.
– Я никому не нужна. Такая, как есть, я никому не нужна…
Ты нужна целому миру, подумал он. И потому - самая одинокая на свете.
Она посмотрела на него снизу вверх и закрыла глаза в ожидании поцелуя. По-детски неумело подставила губы, и замерла, боясь пошевельнуться и вздохнуть. Агнар коснулся ее щеки ладонью и, ласково обняв за шею, притянул к себе. Легкая, как перышко, она задрожала и поддалась его сильным рукам.
Но он только шепнул ей на ухо:
– Я не могу. Прости…
А потом крепко держал, когда она металась в его объятиях, пытаясь вырваться. Когда кричала и била его маленькими кулачками по огромной груди, когда рыдала взахлеб, пытаясь свалиться в грязь, на колени…Он держал ее все так же крепко. В темноте и в холоде. Посреди мертвого леса и страшной дороги, вымощенной человеческими останками. Он не отпускал ее. И она сдалась, обмякнув у него на руках. А он поднял ее и понес прочь от красных глаз зверя, наблюдавших из темноты.
Агнар нес девушку осторожно, прочно ставя ноги в скользкой грязи, не оборачиваясь и не останавливаясь до самого рассвета. А она спала, прижавшись к нему, словно маленький ребенок.
«Всего лишь девочка, наделенная великим даром, - вспомнились ему слова настоятельницы.
– И ужасным проклятием…Позаботься о ней, наемник…»
ВАЛГАЛЛА
– Мне снился странный сон, - сказала Айша.
Она проснулась и теперь шла рядом с Агнаром, задумчиво разглядывая бурое месиво под ногами.
– Что тебе снилось?
– Что всех этих людей убил ты.
От кровавой тропы сверкающей дымкой поднимался пар. Теплый, как людское дыхание.
«Дорога к бессмертию, - вспомнилось Агнару.
– Именно так она и выглядит на самом деле»
Он остановился.
– Было что-то еще?
– Твой меч. Он лежал в пыли, затупившийся и ржавый. День сменялся ночью, палило солнце, и шел дождь… - она испуганно взглянула на него.
– И я была там. Ждала, что ты его поднимешь. Но ты все не приходил…
«Почему твой меч затупился, Агнар? Почему ты больше не натачиваешь его?»
– Всего лишь сны, - он зашагал вперед. – Странно, что в этом месте вообще что-то снится. Не отставай.
Она догнала его и перегородила путь.
– Скажи мне - тебе ничего не снилось?
– Уже давно.
С тех пор, как умер Бейнир. Каждый раз, когда удавалось уснуть. Рядом со шлюхой, или в разбитом лагере, у костра. Одна пустота.
Он посмотрел ей в глаза.
– Чего ты боишься?
– Не знаю. Вот здесь, - она провела краем ладони под сердцем, - очень больно. Как будто режут ножом.
– Ты побледнела…
– Мне трудно дышать…
Она закашлялась, прикрывшись руками, и Агнар увидел темно-красную морось, оставшуюся на ее ладонях.
– Нет.
Все, что он смог вымолвить. А Айша отшатнулась от него, в ужасе разглядывая кровавые капли, и опустилась на колени.
– Помоги мне, милый…Я не вижу тебя…
Она протянула ему руку, и когда подняла взгляд, он увидел, что ее темные глаза помутнели от слепоты.
– Останься собой, Айша! – крикнул Агнар. – Ты – не она!
– Помоги мне, прошу…
– Умоляю тебя, останься!
– Она не может, Агнар, - он развернулся и увидел стоящую у дороги белую фигуру в капюшоне. – Разве ты не понимаешь, где вы?
Фигура сбросила капюшон, и в тусклом свете сталью блеснули ее белые волосы.
– Афраа? – это была она.
– Помоги ей, скорей! – та, которая не хотела отпускать. Он увидел это в ее глазах. И тут же выхватил меч. – Это ты…тварь! Зверь – это ты!?
– Какая она - моя душа, Агнар? – она улыбнулась и шагнула на тропу. – Темная, как ночь? Или красная от крови?
– Не подходи.
Он выставил меч вперед, и Афраа засмеялась в голос.
– Глупый наемник, по ту сторону все забывается, не так ли?
Лезвие меча помутнело, затупилось, а по долу, к рукояти, бурыми ручейками побежала ржавчина.
– Удивлен?
Она шагала к нему, выдавливая из-под ног кровавое месиво.
– Не подходи, мразь!
– Посмотри, она умирает, - он оглянулся. Айша лежала на боку, щекой в грязи, а кровь из ее рта темной лужицей скапливалась рядом. – А ведь ты обещал ей, что она будет жить.