– Это зверь, - шепнула Айша. Она подошла так близко, что ее дыхание оставило на плече воина теплый след. Ей было страшно, но вздрогнул он, когда девушка всем телом прижалась к его сильной спине.

Он опустил меч, коснувшись острием земли:

– Почему он ждет?

– Потому что мы переходим, и он не видит нас. Но чует наш запах.

– Ты видишь эту тварь?

Она осторожно выглянула из-за его мускулистого плеча, но тут же спряталась обратно, уткнувшись лицом ему в спину.

– Я вижу его глаза, - зашептала она. – В них моя смерть…

Агнар чувствовал, как ее трясет, но стоял не двигаясь, молча. Пристально вглядываясь в лесную мглу, он только крепче сжимал в ладони скользящую рукоять.

«Смотри на врагов так, чтобы они видели в тебе свою смерть»

– Ты не умрешь, - наконец сказал он ей, но к тому моменту она уже беззвучно плакала, обхватив его сзади руками.

Ее тело было почти невесомым, легким. Она жалась к нему так сильно, что он чувствовал ее груди. Совсем еще юные, по-детски твердые, они упирались ему в спину, как наконечники копий. А он снова думал о том, кто она такая. И почему именно ей выпала судьба хранить равновесие.

– Ты должен был это сказать, - ее голос отсырел от слез, стал тихим и глухим. Но она была так близко, что он не мог не услышать.

– Возможно, тебе стоит остаться на границе? Если здесь безопасно, почему ты не хочешь остаться?

Наверное, он был не первым, кто задал ей этот вопрос. Потому что голос девушки сразу стал тверже.

– Потому что я живая! А здесь живут лишь те, кому не нашлось места ни в одном из миров! – она отстранилась от него, а он так и остался стоять на месте – фигура, высеченная из камня. – Нам пора, не стоит слишком задерживаться в этих местах.

– Если ты увидела глаза зверя, - Агнар развернулся к ней, - то и он увидел мои. Увидел в них свою смерть. Теперь идем.

– Ты не спросишь - куда? Не хочешь знать, что нас ждет по ту сторону?

Он не ответил ей. Только посмотрел в темные, как ночь, глаза. И Айша поняла, что по щекам ее снова бегут слезы. Холодные, будто капли дождя.

О том, что они перешли, Агнар понял по мошкаре, тучами поднявшейся с земли. Тропа размякла, зачавкала под ногами бурым месивом, а в воздухе повисла гнилая, болотная вонь.

Чтобы свободно идти, Айше пришлось подобрать балахон и снять сандалии. На молочной коже, под худыми, узловатыми коленками, Агнар заметил кровоподтеки – последствие долгих молитв.

«Кому ты молишься?»

Но кому может молиться та, без кого не будет ни людей, ни богов, ни самого мира? И о чем может просить?

Айша опустила босую ногу в холодную жижу и скривилась, глядя на Агнара.

– Это не грязь, - сказала она, зажав рот рукой.

Он посмотрел вниз и увидел, что земля кровоточит. Алая кровь ленивыми струйками стекала в пустоты, заполняя их до самых краев. Вытекала и стремилась дальше, разбегаясь кривыми ручейками в стороны.

– Это ад? – Агнар поднял на нее взгляд, но она отчаянно замотала головой, держа руку у рта. – Тогда что это?

Он приподнял ногу, оставив в месиве глубокий след, и рассмотрел налипшую на сапог грязь.

– Я не знаю, - сквозь пальцы зашептала Айша. – Я не знаю, что это…

– Это человеческое мясо. Место какого-то побоища.

Он посмотрел вдаль тропы, но не нашел ей конца.

Путь к бессмертию, подумалось ему. Так он и выглядит на самом деле.

Они двинулись вперед, осторожно ступая по скользкой дороге.

Лес вокруг изменился. Стал другим. Тихим и пустым. С почерневшими деревьями и увядшей травой. Будто когда-то тут полыхал адский пожар, такой, что горел сам воздух. А запах гари до сих пор не выветрился из этих мест.

Агнару подумалось, что дожди тут неизменно идут с пеплом. И повсюду опускается плотный туман.

– Держись рядом, - предупредил он Айшу, шагающую впереди.

Когда-то давно у них с Бейниром не было выбора. Они шли краем реки, через ивовые заросли. С заплечными мешками, в которых глухо позвякивало золото – ритуальные статуэтки индейских богов. Чтобы забрать их, им пришлось убить всех жрецов в храме. А после - спасаться бегством от разъяренных дикарей, бросившихся вслед с поднятыми вверх копьями.

То утро было холодным, и берег окутал густой туман. Они шли вслепую, по щиколотку утопая в речном песке. Улыбались, думая, что все кончено.

Не было в битвах никого быстрее, чем Бейнир. И когда им навстречу выскочила худенькая фигурка, он тут же ударил ее мечом. Наискось, по шее, с такой силой, что лезвие с хрустом проломило грудную клетку.

Это была девочка. Полуголая, с бусами на загорелой груди, которые от удара разлетелись шелестящим дождем. Она не успела даже вскрикнуть – лишь вздохнула и изуродованная упала на холодный песок.